Юрий Пензин: К Колыме приговоренные

— Ой, разлюбезная! — громко обращается он к разукрашенной в цветастое бабе. — Ой, раскрасавица ты моя, богом данная! И лицо-то у тебя — ясно солнышко, и туалеты-то у тебя заграничные, и сапожки-то твои посеребряны! Вот Бог дал таланту!

Все смеются, а баба в цветастом краснеет, как рак, и опускает глаза. Потом и она начинает смеяться, но получается у неё это не в лад с другими. Сначала она хихикает, как порченная девка на выданье, а потом фыркает, как лошадь.

— Да ну тебя! — наконец говорит она Антошке и отмахивается от него, как от жениха, пристающего с поцелуями.

Антошка идет к мужикам.

— От грехов воняете, яко псы бездомные! — кричит он им. — Для ради чего уста свои поганите сивухою? Али вы сатанинских выродков антихристы, али алкоголики богомерзкие? — И, подойдя к одному из мужиков, распахивает ему полу пиджака и строго спрашивает: «А эт-то ишто такое?!» У мужика в нагрудном кармане пиджака недопитая бутылка водки. Антошка достает её, запрокинув голову, из горла допивает водку и, возвратив мужику пустую бутылку, говорит:

— И Иисус Христос за ради нас, грешных, испил на кресте чашу горькую.

Все смеются, а мужик с пустой бутылкой расстроен.

— Ну, собака! — не выдерживает он. — До дна вылакал!

А Антошка уже у старух. Они сидят у подъезда ближайшего дома и моют кости всем, кто проходит мимо.

— Бесы в вас! — кричит им Антошка. — От глаз божьих, антихристы, прячетесь! На христовых слуг непотребно лаетесь!

И, вскинув руки к небу, вопрошает: «Да доколе же нам бесчестье ваше бесовское терпеть?! Да и как унять языки ваши змеиные?» А подойдя к старухам вплотную, грозит: «Ой, возьму сабельку вострую. Ой, возьму шашку булатную! Да порублю вам головы окаянные, да зарою вас в землю сыпучую!»

— Изыди, сатана! — шипят на Антошку старухи, но, зная, что просто так он не уйдет, наливают ему бражки.

Откуда Антошка набрался древнеславянской терминологии, никто не знает. Да и кому это нужно? Шут — он и есть шут! Знай, развлекай и смеши наших, а кто ты и что у тебя на душе, какие радости или печали, не наше дело! Когда Антошку нашли в канаве мертвым с пробитым черепом, никто не задумался: чьих это рук дело. Следователь, приехавший из района, решил, что убили Антошку в пьяной драке. А в какой и кто, выяснять не стал. В посёлке пьяных драк много и разбираться в каждой не хватит времени.

Иван Дюба, по прозвищу Бирюк, живёт в посёлке золотодобытчиков. Он грубо сложен, глаза на крупном лице спрятаны в поросшие длинным волосом брови, руки у него, как две большие кувалды, ноги зимой в серых под сорок пятый размер валенках, летом в грубо скроенных ботинках на толстой подошве. Ему около сорока, но выглядит он старше. Живет один в своём доме, друзей не имеет и знакомств не водит. Говорят, раньше он был общительным и открытым, а замкнулся, когда жена сбежала с любовником. Сейчас он работает ночным сторожем, днём его не видно, а вечером выходит из дому с ружьём и сидит на крыльце. Когда на ограду садятся вороны, он их стреляет и отдает своей собаке. У собаки со странной кличкой Дора крупная, как у бульдога, морда, глаза спрятаны в складках жира, зад тяжёлый и неповоротливый. Несмотря на такой вид, она не злая и ни на кого не лает. Это потому, что к Бирюку никто не ходит. И, наверное, остался бы Бирюк ни в чём, кроме замкнутого образа жизни, не замеченным, если бы не взял на воспитание мальчика, мать которого погибла в автомобильной аварии, а отец скрывался от алиментов. В поссовете ему это легко разрешили. Человек он непьющий, ни в чем плохом замечен не был, а то, что стреляет ворон, так что ж из этого. Ворона — птица глупая, на Колыме никому не нужная, за неё и штрафу ни с кого не взыскивается.

Мальчика звали Колей, и ходил он уже во второй класс. Весёлый и общительный при матери, после её смерти он замкнулся, и когда перешёл в руки Бирюка, по поведению мало чем от него отличался. В школе со сверстниками не участвовал в играх, к учителям стал относиться с подозрительной осторожностью, после школы, нигде не задерживаясь, шёл домой и садился за уроки. В свободное от уроков время на улицу не выходил, и теперь его часто можно было увидеть сидящим на крыльце с Бирюком в ожидании ворон. Со временем те, кто их часто видел на крыльце, стали замечать, что они похожи друг на друга. У Коли, как и у Бирюка, бросались в глаза большая голова, отчуждённый взгляд и неуклюжее сложение. Когда Бирюк убивал ворону, он молча относил её Доре и снова возвращался на своё место. Не было случая, чтобы он попросил Бирюка разрешить ему выстрелить по вороне. Видимо, в отличие от мальчиков своего возраста, стрельба из ружья его не увлекала.