Валерий Алексеев - Открытый урок (сборник)

Фея опустила голову.

— Вы знаете, перед вами я просто теряюсь. Вы настолько другой… У вас обо всем есть собственное мнение. А он на все вопросы: «Чешуя!» — и только. Мне, если хотите знать, даже в познавательном смысле с ним совершенно неинтересно.

— Он вас обидел?

— Пусть бы только попробовал.

— Ну, дело ваше, — тихо сказал Николай Николаевич. — Зачем же вы все-таки пришли?

— Я насовсем пришла, — ответила она.

— Как?! — Николай Николаевич сделал шаг вперед, сильный ветер его подтолкнул, и, задребезжав, кухонная дверь захлопнулась за его спиной, как стеклянная обложка книги.

В коридоре вскрикнул Степан Васильевич: должно быть, дверью ему прищемило хвост.

А ты не подслушивай.

— Что вы сказали?! — вытянув шею, спросил Николай Николаевич.

— Я насовсем ушла, — с полуулыбкой, будто бы торжествуя, сказала фея и, сев на красный обитый кожимитом диванчик, отвернулась.

— Но как же… — Николай Николаевич потерянно оглянулся на дверь.

— Я ушла из дому, — твердо сказала она. — Я ушла из дому и пришла к вам. Что здесь непонятного? Мне некуда было идти, у меня нет друзей, я со всеми поссорилась, я никого не знаю. И гнать меня не вздумайте. Всё равно я не уйду. И ничего уже нельзя изменить. Да вы и не прогоните меня, я знаю. Не кошка же я, в конце концов.

— Но подождите… — пробормотал Николай Николаевич и сделал еще шаг вперед.

Сердце его, мелко топоча, убежало в дальний угол, а вместо него забилось другое — крупное, с таким редким биением, что было трудно дышать.

— Не надо ничего спрашивать, — молвила фея, глядя в ночное окно. — Я всё сама скажу. Я верю вам, я вам доверяю себя. Насовсем или нет — зависит только от вас. Это инстинкт, но я совершенно уверена: вы не можете сделать мне ничего плохого. Вы — человек. Так что же тут странного, если один человек доверяет себя другому?

С точки зрения Николая Николаевича в этом действительно не было ничего странного. Странно было то, что подобные вещи не случались на каждом шагу.

— Но почему именно я? — спросил он с глупой и неуместной улыбкой.

— Потому что вы мне очень нравитесь.

— Я?

— Вы.

— Но это невозможно.

— Бросьте кокетничать, — она повернулась к нему лицом, — вам это не идет.

— Послушайте, — стараясь унять дрожь, сказал Николай Николаевич. — Давайте рассуждать спокойно.

— Давайте, — согласилась она, — я давно этого ждала.

— Во-первых, вы меня не любите, — загибая пальцы, начал Николай Николаевич. — Не утверждайте, ради бога, что это не так, я не поверю: у вас просто не было времени.

— Допустим, — сказала она.

— Что допустим? — упавшим голосом спросил Николай Николаевич.

— Допустим, что я вас не люблю. Даже скорее всего. Ну и что же? Может быть, и полюблю, а может быть, и нет. Это требует проверки на практике. Если бы у меня был человек, которого я люблю, разве к вам бы я пришла? Конечно, к нему. Логично? Логично. Так что во-вторых?

— Во-вторых, моя внешность, — конфузясь и прикрывая рот, сказал Николай Николаевич.

— При чем тут ваша внешность?

— Как при чем? Вам стыдно будет выходить со мной на люди.

— Вы имеете в виду ваш возраст? Разницу лет? Постойте, — сказала фея, не дав ему перебить. — Во-первых, эта разница не так уж и велика. Десять лет — вполне допустимо по всем мировым стандартам, а десяти у нас с вами не наберется. Знаете, что меня в вас пленило?

— Что? — растерянно спросил Николай Николаевич.

— То, что вы на меня не обращали ни малейшего внимания. Конечно, я о себе не Бог весть какого высокого мнения, но иногда на меня все-таки смотрят. Вы — ни разу.

Николая Николаевич молчал.

Ложь не может так разительно отличаться от правды.

Значит, это была правда: так она видела.

— И я поняла, что вы большой, сложившийся человек, вы живете своей, независимой внутренней жизнью, и насколько эта жизнь значительна — я могу только догадываться. Вы курите? Нет? Жаль. Я представляла вас с трубкой. Я подарю вам трубку, хорошо? Но не будем отвлекаться. Итак, я ушла из дому. Мне там неплохо было, но я там больше не нужна. А вам, я знаю, нужна. Вы одинокий мягкий человек, вас может быстренько прибрать к рукам какая-нибудь дрянь. Скажу вам правду: я этого побоялась и потому ускорила ход событий.

Николай Николаевич был нем и недвижим.

— Меня будут искать, но недолго. Завтра или послезавтра мои получат письмо, я его уже отправила. Вы думаете, я шутить сюда пришла? Я буду вам настоящей женой. Кстати, мне давно уже восемнадцать, если вас это интересует. Так что с возрастом всё в порядке. Вы что-то сказали о внешности. Может быть, вы считаете себя некрасивым?