Марк Максим - Шах и мат

Когда вошел коренастый Кэлли, Хэллтон молча поднял на него глаза. Кэлли так же молча протянул газету. Синие, стальные глаза Хэллтона скользнули по первой странице, не вчитываясь, пробежали обычные сенсации желтой газеты и остановились на огромных буквах:

«Сто тысяч долларов за украденный документ. Хорлэй»

Хэллтон медленно кивнул головой: он был немногоречив. Кэлли сказал:

– Ничего, еще немного выжмет из нас соку, оправдает расходы.

Инженер снова кивнул головой. В этот момент часы, висевшие на стене, прозвонили половину одиннадцатого, и одновременно раздался громкий стук в дверь. Кэлли приоткрыл ее, и рука, покрытая чернильными пятнами, просунув в отверстие небольшой пакет, быстро произнесла:

– От друга.

И скрылась так же быстро, как и появилась. На улице раздался шум мотоциклетного мотора. Хэллтон поглядел с удивлением на Кэлли. Кэлли пожал плечами и разорвал тонкую бечевку, которой пакет бы тщательно перевязан. Он удивленно произнес:

– Фотографическая пластинка и снимок, шесть на девять.

Оба наклонились над снимком. Он изображал шесть джентльменов, близко склонившихся друг к другу и, очевидно, ведущих крайне интимную беседу.

Кэлли, всмотревшись, сказал быстро:

– Хэллтон, да ведь один из них Хорлэй. Вот он.

Он показал пальцем загрубевшей в пятнадцатилетней работе на заводе руки. Хэллтон качну головой.

– Я начинаю понимать, – сказал он медленно.

Он вышел и вернулся с небольшим фонографом в руках.

– Попробуем, – сказал он, беря в руки пластинку.

Кэлли молча следил за ним.

Пластинка была вставлена в аппарат. После характерного шипения, во время которого инженер Хэллтон пробормотал:

– Надо бы на свободе заняться усовершенствованием фонографа.

Шипение прекратилось, и фонограф явственно произнес:

– Что предпринято?

Голос Хорлэя (при этом Хеллтон и Кэлли посмотрели друг на друга) ответил:

– Собака ошиблась. Лучшие сыщики брошены в работу…

Опять шипение фонографа. Затем прежний голос:

– Сегодня ночью в Сити-Сквере. Вы знаете?

И снова фонограф зашипел. Кэлли сказал с нетерпением:

– Проклятая машина!

– Подождите, – сказал Хэллтон. – Мы поставим усилитель.

Он повозился несколько минут с фонографом и опять поставил пластинку. Снова фонограф произнес, на этот раз очень громко:

– Сегодня ночью в Сити-Сквере.

И затем из фонографа стал вырываться тихий, но явственный шепот, усилитель делал свое дело:

– Необходимо все-таки на кого-нибудь пока свалить вину, чтобы удовлетворить любопытство и не привлекать внимания к делу.

Другой голос:

– Только таким образом мы сможем заняться делом на свободе.

– Нам никто не будет мешать!

Голос Хорлэя:

– Я совершенно согласен с этим.

Молчание. Хрипение фонографа. Кэлли сказал:

– Это все?

Хэллтон схватил его за руку:

– Подождите. Молчите…

Фонограф снова заговорил:

– Но кого же именно?

Голос Хорлэя:

– Я думаю, найдется… На нашем автомобильном заводе № 14 есть люди, от которых я хотел бы избавиться…

Фонограф повторил двумя голосами:

– Кто именно?

Хрипение фонографа и затем:

– Инженер Хэллтон, я подозреваю его во многом, рабочий Кэлли, он дружен с Хэллтоном и еще кое-кто…

Хэллтон и Кэлли вздрогнули. Машина продолжила с хрипом:

– Так действуйте.

Голос Хэллтона:

– Завтра вечером, перед окончанием работ.

Затем фонограф снова захрипел. Хэллтон механически остановил его и сказал Кэлли:

– Теперь понимаешь?

Кэлли разразился проклятием:

– Они хотят выехать на нас!

Хэллтон кивнул головой:

– Да. Но кто?

Помолчав, он сказал:

– Они хотят убить двух зайцев: заткнуть рот газетам и расправиться с нами. Наше дело плохо. Кэлли, эти молодчики не задумаются посадить нас на электрический стул, если это им нужно.

Кэлли тихо свистнул. Хэллтон нагнулся над пластинкой.

– Но кто мог нас предупредить?

Внезапно он вздрогнул и приподнял пластинку. На оборотной стороне была приклеена маленькая бумажка.

Наклонившись, Хэллтон прочел:

– «Только не на пассажирском пароходе. Друг» .

Он выпрямился и сказал:

– Кто бы он ни был – дело ясно. Нам надо убираться, Кэлли, чтобы не доставить этим молодчикам приятного удовольствия созерцать нас на комфортабельном электрическом стуле.

Кэлли сжал кулаки.

– Если бы мне попался этот Хорлэй…

– Для этого придет время, – прервал его Хэллтон. – Медлить нечего…