Максим Зверев - Заимка в бору

С ружьями у ноги солдаты бегом вернулись на пароход. Сходни и чалки торопливо убрали. «Илья Фуксман» проревел басом сразу три отвальных гудка, без обычных первого и второго.

– Полный вперед! – раздалась команда капитана. Рядом с ним стоял командир роты, настороженно смотря на толпу у пристани.

Едва пароход отошел, как среди пассажиров началось тревожное перешептывание.

– Говорят, все монополки в деревнях запасные разгромили? – спрашивала пожилая женщина соседку, севшую на пароход в Камне.

– Подчистую, матушка, ни единой не осталось!

– А у нас не то что кабаки – магазины разгромили купеческие, – добавил старик в поношенном пиджаке. – До старости дожил, а такого охальства не видывал.

– Господа-то офицеры чем провинились?

– Говорят, не приняли строгих мер, вот и к ответу….

Среди пассажиров слухи ползли сначала шепотом. Люди оглядывались и даже крестились. Кто-то сказал, что Барнаул сгорел дотла. Ему стали возражать. Спор разгорелся. Вскоре пароход наполнился испуганным громким говором.

В течение дня «Илья Фуксман» несколько раз причаливал к селам на берегу. И опять по обеим сторонам сходен выстраивались солдаты с винтовками и шла посадка призывников, под плач и причитания провожающих.

Наступила ночь. Призванные из запаса, опустошив бутылки с вином, взятые из дома, недружно пели на нижней палубе и корме. Играли сразу две гармошки. Кто-то ругался, кто-то всхлипывал.

– Пожар, пожар! – вдруг раздалось с Верхней палубы.

– Какой пожар? Где?

Ночное небо действительно светилось заревом в той стороне, где должен быть Барнаул.

– Небось запасные буянят перед фронтом, – хмуро сказал старый крестьянин в черном картузе. – Понаехали подводы с провожающими, тут слезы, тут пьянки, а там понеслось!

Крестьянин оказался прав. Утром пароход не мог пристать к дебаркадеру, потому что он горел, а другие уже сгорели. Капитан приказал бросить сходни прямо на берег, опасаясь, как бы не подожгли и его пароход. Запасные с криками вывалились на берег.

– Пошли казенку громить! – крикнул кто-то, и толпа устремилась к винному складу.

Высадив всех, пароход отошел на середину реки и бросил якорь.

Я вышел со своим узелком с гостинцами в город и попал в самую гущу событий. Те, кого царское правительство гнало на бессмысленную войну, выражали свой протест самым буйным и пьяным образом. Летели камни в стекла магазинов. Чиновники разбежались из учреждений по домам. Полиция и воинский начальник спрятались. Город был во власти новобранцев. Пристани, пакгаузы и склады Барнаула пылали. Сгорели три улицы около пристани. Лишь одна пристань не пострадала. Ее отстаивала администрация пароходства. Седой капитан что-то пытался говорить пьяному плечистому новобранцу, но тот вдруг схватил его за мундир и отбросил в сторону. Толпа ворвалась в буфет, и вскоре здание окуталось красно-желтым пламенем.

Из двухэтажного винного склада за городом тащили водку и спирт. Люди шли шатаясь, ползли, валялись в канавах, на полу и в коридоре винного завода.

А толпа уже направилась в центр города. Полетели камни в зеркальные стекла большого магазина Морозова. Вскоре оттуда стали появляться люди с тюками материи, с мешками, набитыми обувью и бельем. Толпа бросилась к огромному смирновскому пассажу, занимавшему целый квартал. Выломала двери, ворвалась в первый этаж магазина и устремилась на второй, где помещались страховое общество «Саламандра», «Русский для внешней торговли банк»…

Я стоял в подъезде какого-то дома, испуганно выглядывая оттуда. Железные жалюзи были спущены на всех окнах магазина. Внутри было темно. Из дверей выбегали люди с награбленными товарами.

Вдруг в конце улицы показались солдаты. Они шли рядами, с винтовками на плечах, сверкая штыками. Впереди – полицейский пристав и офицер, который приехал на пароходе «Илья Фуксман» с этими солдатами. Толпа перестала шуметь, но и не разбегалась.

Офицер что-то скомандовал. Солдаты построились вправо и влево двумя шеренгами, перегородив улицу. Офицер и пристав оказались позади солдат.

Как сейчас помню слова команды, сразу, без предупреждения:

– Первая шеренга с колена, вторая стоя, прямо по толпе – взво-од… пли!

Грянул залп! Вслед за ним сразу же защелкали затворы винтовок.

– Пужают это! – крикнул кто-то. И голос утонул в общем вопле ужаса, когда увидели падающих, убитых и раненых. Толпа бросилась врассыпную, я тоже кинулся бежать. Плохо помню, как я оказался на краю города, но в памяти до сих пор осталась команда, грохот залпа, звон разбитых окон в домах – большинство солдат выстрелило поверх толпы. Однако нашлись и службисты – в толпе раздались тупые шлепки от пуль, ударивших в людей, крики и стоны раненых.