Марк Юдалевич - Дни испытаний

С тех пор как еще юношей с новеньким, чуть похрустывающим, когда его раскрывали, дипломом Миша Шумаков пришел в туберкулезный диспансер, у него никогда не было по-настоящему свободного времени. Были, конечно, и выходные дни и отпуска, случалось ему к ездить к а курорты. Но и по выходным дням приходил он в свой стационар, чтобы кого-то осмотреть, за кем-то проследить, кому-то сделать укол или изменить назначение, и с курорта то и дело слал он письма, а часто и телеграммы с наказами «не упускайте из виду такого-то» или «не выпишите раньше срока такого-то», «не забудьте перечислить деньги за рентгеноаппарат, приобрести вентилятор, сообщите, завезено ли топливо».

Вся жизнь его шла в орбите этих забот. Огромный труд, знания, одаренность дали ему немалую власть над людьми, приучили говорить негромко и неторопливо, сделав его слова значительными и весомыми.

И вдруг доктор Шумаков вступил в какой-то новый неведомый мир, где слова его не имели привычной цены. Так деньги, на которые час назад можно было все, что угодно, купить, становятся бесполезными, как только человек пересек границу и оказался в чужой стране.

Все качалось в день суда над Ниной, когда ранним утром запыхавшаяся Любовь Ивановна, как всегда, длинно, с ненужными подробностями, рассказала ему о Нининой беде. Михаил Борисович телефонировал в больницу, что не будет на утреннем обходе.

— Что? — переспросил удивленный дежурный врач. — Не понял вас! — За много лет работы с Шумаковым он не помнил подобного случая.

— Чего тут не понимать! Я не буду на утреннем обходе, — раздраженно повторил Михаил Борисович.

Через полчаса он сидел в скромном кабинете судьи.

Ирина Павловна выслушала доктора Шумакова внимательно. Вот тут-то Михаил Борисович впервые с досадой убедился, что его слова не имеют привычной силы.

Судья довольно сухо сказала ему, что обычно родственники и друзья подсудимых считают их невиновными, но, к сожалению, это обстоятельство вряд ли имеет особое значение для суда. Узнав о том, что Михаил Борисович только сегодня услышал о деле Казанцевой, судья заговорила еще суше.

— Если Казанцева дочь вашего покойного друга, то это свидетельствует только о том, что мы не всегда выполняем долг перед друзьями…

С удивлением и горечью Михаил Борисович понял — он ничем не смог помочь Нине. Больно было ему видеть Нину на скамье подсудимых. Странным и оскорбительным казалось, что судят дочь его друга, судят, даже не принимая во внимание того, что он, доктор Шумаков, вступился за нее, сказал за нее свое слово.

История с подарками Горному и сдачей выручки неприятно поразила Михаила Борисовича. Оказывается, действительно все не так-то просто; оказывается, Нина очень скрытная девушка. Ведь не только он, доктор Шумаков, не только Иван Савельевич, но даже Рита и Леночка ничего не знали о Горном.

Михаил Борисович не раз видел человеческое горе, И тяжелые недуги, и подчас идущие рядом материальные лишения, растерянность и даже отчаяние были хорошо знакомы ему. Но никогда он сам не испытывал с такой силой противного вязкого чувства беспомощности. И доктор Шумаков растерялся. Он не знал, что говорить Нине, и бормотал что-то невнятное, когда посла суда подошел к ней. Чем помочь Нине? Михаил Борисович не знал. Но это было еще полбеды. В глубине души он понимал, что не знал и саму Нину. Он был другом доктора Сергея Артамоновича Казанцева. Бок о бок с ним вел суровые сражения за жизнь и здоровье людей. И верил ему, как себе.

Где-то рядом росла хорошенькая девочка, дочь доктора Казанцева. Он слышал когда-то, что девочка немного капризна, что у нее нет подруг, но пропускал это мимо ушей. И поскольку она была дочерью доктора Казанцева, она была близка ему; и он не допускал мысли, что она может быть плохим человеком. Да, теперь он понял, что не знал Нину. И это было настоящей бедой, потому что, не зная ее, он не мог с полной убедительностью защищать ее, не мог решить даже для себя, виновата ли она и если все-таки виновата, то насколько велика ее вина.

После суда они вместе с Иваном Савельевичем беседовали с прокурором и адвокатом. И прокурор и адвокат, которые не хотели верить в виновность Нины, говорили, что необходимо хорошенько разобраться. В судебной практике встречается всякое. В руки девушки попали деньги. Сегодня не сдаст в кассу десять рублей — надо срочно что-то купить, завтра пятнадцать: после отдам, после рассчитаюсь. А долг все растет и растет. К тому же девушка скрытная, болезненно самолюбивая.