Аркадий Первенцев - Испытание

Утром Богдана Дубенко, главного инженера одного из южных авиационных заводов, вызвали в Москву, а ночью в три часа пятнадцать минут его, вместе с народным комиссаром, принял Председатель Совнаркома. Беседа продолжалась пятнадцать минут.

Дубенко вышел из кабинета Сталина, и вслед за ним туда же вошли двое. Дубенко знал их: это были «короли» черного металла и алюминия. На очереди к приему находились еще трое: они отвечали перед страной за автоматическое оружие, взрывчатые вещества и уголь.

Многосильный «Паккард» промчал Дубенко по улицам столицы и, задержавшись на секунду у часового, прошуршал баллонами по свежей траве центрального аэродрома. «Дуглас» широко распластал крылья. Пассажиры умостились плотней и заткнули уши ватой. Майор Лоб положил машину на курс и, передав управление второму пилоту, пошел закурить трубочку. Майор Лоб «штрафник» и работу свою в гражданской авиации считал отбытием наказания.

В Харькове майор спросил Дубенко: «Жареным пахнет?». Дубенко выпил рюмку водки, посмотрел на майора с хитринкой. Тот махнул рукой и набил свою неизменную трубочку. «Я майор Андрей Лоб — и только, но меня последнее время беспокоят Балканы и почему-то остров Крит, — сказал он простуженным голосом, — и, по правде сказать, осточертело ходить на этой бандуре». Так он называл «Дуглас».

Они прошли над извилистой линией Кавказского хребта и опустились в Тбилиси. Уничтожив полсотни шашлыков, майор увел свою «бандуру» из Закавказья, заручившись у Дубенко письмом для перевода его в авиагруппу завода, где бы он был ближе к практической деятельности, любезной его сердцу.

Кровавыми цветами были усыпаны деревья. Дубенко остановился у горного прозрачного ключа, лег и напился воды. Шофер, молодой грузин, сломил веточку и подал ее Богдану. «Гранаты, — сказал он. — Как красиво цветут». Долины были усыпаны шатрами строителей. Горы дрожали от взрывов. В отрогах выгрызали ангары, недоступные для бомб фугасного действия. Заканчивали постройкой огромные корпуса — их принимал Дубенко. Заводы-дублеры, — так называлась объекты подобного рода. Корпуса были пока пустынны, гулки, а на сером камне, недавно вырубленном в горах, еще не осела копоть производства.

По той же дороге гранатов он вернулся в долину, обрамленную хребтами. Здесь текли теплые ключи радиоактивной воды. Болезнь со странным названием «ишиас», болезнь старческая, как думал Дубенко, свалила его ровно на неделю. Воды помогли мало, но нужно было двигаться дальше.

На маленькой станции, приклеенной к обрыву, его провожала хрупкая женщина с зелеными глазами. Он познакомился с нею у пальм, возвращаясь однажды в гостиницу. Женщина помогла ему взобраться по ступенькам, — такая была адская боль, — и потом ухаживала за ним. На прощанье она подставила ему свои губы. Дубенко поцеловал ее и уже в вагоне, бегущем между утесов и путанных южных деревьев, пожалел, что так мимолетна была эта встреча. В Тбилиси он послал нежную телеграмму своей жене, милой и ясной Вале, а женщине с зелеными глазами написал две строки и вложил в конверт лепесток граната. Все же, май — месяц любви и цветения.

В районе Мугани он встретил щуплого человека с черными вьющимися волосами и решительными глазами. Это был «король» алюминия, — Дубенко встретил его тогда, в Кремле. Он приехал вместе с караваном автомашин, набитых людьми и материалами. Щуплый человек сказал, что из красноватых камней, рассыпанных под ногами, он будет выплавлять алюминий. По камням бродили овцы и козы, выщипывая траву, и не верилось, что легкий блестящий металл так небрежно разбросан природой. Люди спрыгнули с автомобилей, натянули шатры. Громыхнул первый взрыв, от которого шарахнулось овечье стадо. Красноватые камни черпали ковшами экскаваторов и с шумом ссыпали на многотонные «ярославцы».

— Германия добывает свыше трехсот тысяч тонн, — сказал человек с курчавыми волосами, — они используют даже глину. Алуниды как нельзя нам кстати. Вы ходите по алюминию, товарищ Дубенко.

В палатке он достал овечий сыр, откупорил бутылку вина, пригласил Дубенко. Они говорили только об алюминии.

Из Баку Дубенко послал письмо. Оно было адресовано в Кремль. В Баку он опять встретил щуплого человека. Он размещал заказ на танкерные баржи для перевозки рапы из Кара-Бугаза. Заводы металлов военного значения — алюминия и магния — он строил ближе к энергетическим базам, так как выплавка тонны алюминия поглощала сказочное количество энергии.