Вадим Собко - Ключ

Вздохнув, Демид вышел на кухню и вскоре послышалось размеренное шарканье напильника. А Лариса, не в силах отвести взгляд от пульта управления машины, где светилась формула ключа от сейфа славгородского завода, застыла, погруженная в свои мысли… Напильник размеренно шаркал в умелых руках, и почему-то в душе было странно, неспокойно, тревожно…

— Ну, вот, готово. Можем идти. — Демид появился на пороге, и Лариса, вздрогнув от неожиданности, заколебалась.

Демид это сразу отметил.

— Испугалась?

— Я? Ну нет… — Вскочила с тахты, сунула ноги в туфли. — Я готова.

Майская ночь — теплая, хотя и свежая, ласковая ночь. Автобусы уже не ходят, вся надежда на случайную машину. На окраине города вечерами их много — люди после театра, кино, из гостей часто возвращаются домой в такси. Вон уже засветился зеленый огонек на углу улицы Тулуза. Демид поднял руку, шофер тут же остановился, довольный, что в центр не придется возвращаться порожняком.

— К университету.

Сидя рядом в машине, они молчали, казалось, остро ненавидя друг друга. Мимо мелькали знакомые улицы, дома, и каждое мгновение приближало их к событию, которое, начавшись вроде бы с шутки, могло закончиться далеко не весело. Остановиться на полпути? Отступить, не проверив, не убедившись до конца, что сумел сделать, построить? И понять, что ты струсил, испугался… Как потом вернуть уважение к самому себе? Но и утверждаться таким способом… Как быть? Повернуть назад?

Машина стрелой пересекла улицы ночного города и остановилась около университета. Они перешли улицу, миновали памятник Тарасу Шевченко, прошли, не торопясь, словно через силу, по пустынным, уже темным аллеям сквера, присели на скамейку. Тишина и покой вокруг. Говорить не хотелось.

— Захватил фонарик? — вдруг спросила Лариса.

— Захватил. Пошли.

Майская ночь прозрачная, можно без усилий разглядеть и дверь, и замок, висящий на ней. Он отомкнулся просто, будто Демид вложил в него не поддельный, а настоящий ключ.

— Семнадцатая статья нам уже обеспечена, хотя в сравнении с восемьдесят первой она просто пустяк, — стараясь унять нервную дрожь, сказала Лариса.

— Может, вернемся?

— Нет.

Дверь бесшумно закрылась за ними. Второй замок, висевший на двери в прихожей, — детская игрушка, его наверняка можно было открыть обыкновенным гвоздем. Комната изредка освещалась бледным отсветом фар редких в эту пору машин, проезжающих по бульвару Шевченко. Писатели, артисты и известные спортсмены, освещенные скользящим лучом света, пристально смотрели из темноты.

— Сюда, — Демид отодвинул портьеру, загораживающую вход, достал фонарик, посветил. — Вот он.

Лариса увидела сейф, простенький железный ящик, и замерла в напряженном ожидании.

— Попробуем первый ключ, — тихо сказал Демид, Лариса удивилась его спокойному голосу, медлительным движениям.

Юноша вставил ключ в замочную скважину, повернул, потянул за ручку тяжелую дверцу, сейф отворился. С горечью подумал, что машина все рассчитала правильно.

Посветив фонариком, Демид заглянул внутрь. На полочке лежали деньги: пятерки, несколько десяток. Какие-то бумаги, в глубине — коробки от пленки, может, ценные негативы.

— И это все? — выдохнула Лариса. — Вся мечта?

— Все! — неожиданно взорвался Демид. — Вот оно, твое желание; твоя душа. Любуйся! Сокровища мира! Убедилась? Красивая мечта? Понравилась?

И вдруг сердце Демида сжала тоска. Он смотрел на тоненькие пачечки денег и думал о старике Вовгуре, который так рвался к ним, взламывая железные дверцы, шел на риск и в награду получил двадцать пять лет заключения. Тоска была острой, как нож, полоснувший по сердцу, хоть кричи от боли.

— Подожди, я проверю другие ключи, — с трудом произнес Демид. — Смотри, этот тоже подошел. А этот нет. Все правильно.

Он запер сейф. Тревоги в ателье завтра, пожалуй, не будет, ведь все осталось нетронутым. Тревога была в душе. Вышли из ателье, медленно побрели по аллее, сели на ту же скамейку. Опять долго молчали.

— Теперь иди, — тихо сказал Демид. — Неси домой свои богатства, не растеряй по дороге. Повеситься хочется от тоски!

На бульваре остановилась милицейская машина с синим фонарем на крыше. Двое милиционеров подошли к павильону, обошли его, посветили в большое окно фонарями, вглядываясь в глубину комнаты, и, не заметив ничего подозрительного, сели в машину и уехали.