Владимир Исаков - Дом на берегу

Вот Большая Коша. Где-то в начале этой реки, на берегу болота Лыткинский Мох, есть остров глухого елового леса. Весной, по сугробам снега и потокам воды, мы приходили сюда на глухариные тока. В сумерках, под вечер, выбирали ровное место на льду. Таскали жерди и делали постель в два наката. Натягивали брезент от ветра, разжигали костер и на морозе, на жердях, под шум леса сладко укладывались спать. Среди ночи, задолго до рассвета, надо было вставать, по ледяной корке идти на ток и по часу, по два, не шевелясь стоять под какой-нибудь елкой. Было зябко, на морозе в резиновых сапогах коченели ноги, но азарт пересиливая все. Мы замирали, закрывали от напряжения глаза и слушали, слушали, пока наверху, в темноте, неизвестно где не раздавался первый, волнующий, чуть различимый щелчок. Начинали токовать глухари…

Вот речка Мшена. Малозаметный ручей, тихо плывущий среди холмов, по низинам, мимо деревень Щучье, Веретье, Мошенка. Как сейчас, вижу эти зеленые, покрытые лесом холмы в прекрасном сосновом бору. Тихий сентябрьский день. Длинные лучи солнца меж деревьев. Кусты вереска. Часто, обойдя все холмы, я выходил на лесную дорогу. Зачем меня и других грибников всегда тянуло в глубь леса? Белые грибы росли на самом виду. Вдоль дороги под маленькими елками стояли боровики. Надо было раздвинуть мох, взять гриб за широкую, как груша, ножку и аккуратно обрезать со всех сторон. Так, возвращаясь по дороге, мы и набирали корзины грибов.

Реки, озера, леса, холмы, дороги, тропинки… Сколько счастливых дней прожито в этих местах! Сколько знакомых, дорогих лиц встает в памяти при взгляде на название каждого города, каждой деревни!

Но есть место, на которое я смотрю с особым волнением. Между деревнями Сидорково, Стан, Есеновичи в прозрачном березовом лесу стоит Юрья гора — высшая точка Валдайской возвышенности. О том, как я ходил на эту гору, мне и хочется здесь рассказать.

Вообще говоря, внешне, за три коротких дня, проведенных в этой глуши, не произошло почти никаких событий. Один день я шел по лесу, тридцать километров от деревни Сидорково до точки, где предполагалась гора. Один день провел на месте. Один день шел обратно по лесу, до той же самой деревни Сидорково. Запомнил же я это хождение на гору благодаря необыкновенному покою, который был тогда у меня в душе.

Впрочем, сначала надо немного рассказать об этой таинственной горе. Дело в том, что все более или менее высокие холмы Валдайской возвышенности имеют какие-нибудь названия. Есть гора Каменник за истоком Волги. Гора Ореховна у северного конца Селигера. Ильи горы в начале Малой Коши. Есть Княжьи горы, Богатыревы горы, Попова гора и многие другие. Как ни странно, нет названия только у самого высокого из всех холмов, в истоках Цны, Поведи, Белой. Может быть, потому, что холм этот не очень выделяется на окружающей местности. Может быть, потому, что рядом поблизости нет никакого жилья, а стало быть, некому было и называть его по имени. На географических картах тут просто стоит точка с цифрой 343 (высота над уровнем моря).

Эта точка всегда казалась мне, и теперь кажется, чем-то необыкновенным. Но удивляли меня не природные особенности места, сами по себе довольно любопытные, а нечто неопределенное и неясное. Не то, скажем, что, если пустить кораблик по одной здешней речке, он поплывет в Балтийское море, пустить подругой — в Каспийское. Не то, что наверху, на горах, лежало множество болот. И даже не то, что нашелся упрямый человек, который прошел все леса, залез на все холмы и показал: «Вот, высшая точка находится здесь». Самое удивительное состояло в том, что, если прийти на эту гору и посмотреть с нее кругом, можно увидеть и понять, как мне казалось, что-то такое важное, чего никогда не понять внизу, на земле.

В том году, летом, у меня родился сын. Вероятно, я бы никогда не собрался идти неведомо куда, но тут для хождения на гору была как бы причина. Другие ходят на Джомолунгму, плавают вокруг света. Я дал более скромный обет: сходить на эту гору.

Главная трудность состояла в том, как ее найти. После того как географы открыли высшую точку Валдайской возвышенности, в этих местах произошли большие изменения. Коренной еловый лес был вырублен, сплавлен по рекам, а вместо него на водоразделе вырос густой, бесконечный березник и осинник. На протяжении десятков лет, по словам лесников, сюда никто не ходил. В общем, теперь ту же гору предстояло открывать заново. Я запасся анероидом (прибором для определения высоты) и выбрал если не самый короткий, то самый надежный путь — вверх по реке, к вершине водораздела. Однажды утром я вышел из деревни Сидорково и, держась вдоль уже знакомой мне речки Поведи, двинулся в глубь леса.