Владимир Исаков - Дом на берегу

Охота на лося делается так. Накануне надо найти следы, обойти лесок, убедиться, что лось в загоне, и наутро ехать туда уже всем скопом. Расчет состоит в том, что лось некоторое время держится примерно на одном месте. Зимой, по снегу, лоси вообще ходят мало — один-два километра в день, иногда и того меньше.

— Вот в прошлом году тут убили быка, — Поляков показывает на заснеженный ельник. — И нынче опять тут же. Каждый год стрельба, а они все равно ходят по одним местам. Что-то их тянет…

В нескольких километрах за городом, у торфяного болота, мы делаем первую остановку. Здесь нас ждут торфоболотские охотники, два старика — Федор Эрмель и Николай Нефедов. Они-то и видели вчера лосей. Но по унылому виду стариков ясно, что дело неладно.

— Ушли лоси. Все ушли, — шумит Нефедов. — Ночью по озеру — и на Ветлу. Лед-то тонкий. И как только не провалились…

Эрмель молчит, шамкает губами и наконец медленно, с эстонским акцентом сообщает свое мнение:

— Один здесь. Вот в этом леске. Кормится.

— Обрезать… Обрезать… — раздается со всех сторон. — Что там толковать — обрезать, да и дело с концом.

Это значит, что надо обойти кругом леса, проверить, куда ушли лоси. Чтобы утихомирить спор стариков, Поляков отправляет их по сугробам, каждого по своему следу. Пока они «обрезают», мы поищем другие следы и других лосей.

— Стасик! Где Стасик?

В таких случаях, когда надо начинать все сначала, многое будет решать совет между Поляковым и Осипенко. Вся жизнь обоих прошла на охоте, с ружьем. Они обходили все леса, они составляли охотничьи карты, они на многолетнем опыте изучили все те болота, по которым живут лоси. Здесь, в Дроздовском охотохозяйстве, есть штук двадцать более или менее верных загонов: Барское, Шапочка, Хвоек, Петрова Дача, Каменское болото…

— Ну как, Стасик? Куда пойдем?

— Давайте попробуем к Глубокому. Я там пройду, обрежу…

Легко сказать — пройду. Идти не по городскому асфальту. Идти надо сквозь чащу, по глубокому снегу, немеренные километры. Идти быстро, чтоб не держать охоту. Все замечать, чтобы найти лося. На такое дело найдется мало охотников.

Мы сворачиваем на дорогу к Глубокому, останавливаемся на опушке леса, собираем ружья, встаем в кружок и начинаем ждать…

Сейчас, как всегда во время паузы, приходит пора охотничьих рассказов. На этот раз разговор начинается про гончих.

— Веня, как там твоя Волга? — спрашивает кто-то.

Поляков мгновение колеблется — как бы не сглазить и, улыбаясь, отговаривается:

— Да что Волга… Вот до этой у меня была гончая. Помните, Тайга? Та, точно, гоняла. Таких собак не было и больше не будет. Ей, кроме охоты, ничего не надо. Придешь в лес, пока ружье собираешь — она уже зайца подняла. А уж если подняла, то наш, никуда не денется. Вязкая была — спасу нет. Ну, убьешь одного — хватит. Смотришь, Тайга добежала, повернулась и обратно в лес. Куда? Так и знай, она где-нибудь след перебегала, уже второго зайца гоняет.

— Ну уж… — тянет кто-то. — Наверно, загибаешь, Веня…

— Спроси. Вот ребята со мной ходили, знают. Нашла, что есть зайцы, не успокоится, пока всех не выберет. В руки на охоте мне совсем не давалась.

— А как же ты ее домой водил?

— Так и водил. Она сутками гоняла, пока все, не упадет. Уходишь домой, оставишь ей там еды. На другой день придешь, она все гоняет. Неделями не уходила из лесу. К концу охоты, бывало, я дойду, и она совсем дойдет. Ну, думаю, хватит, надо что-то делать. Стал я растить вот эту собаку, Волгу. Пойду на охоту, молодую возьму с собой, а Тайгу оставлю дома, караулить. Прихожу — забор сломан, собаки нет. Уйдет в лес и гоняет одна, пока ее не найдешь. Нет, после этой Тайги мне теперь все собаки не собаки.

Все помолчали, раздумчиво покурили. Хорошее было время осенью. Уж кто-кто, а гончатники отвели душу. Как выйдут все со своими собаками — Матвеев, Осипенко, Михеев, Ермаковы… Стон стоял от гончих.

— А что, ребята, нынче много зайцев было, — вступает в разговор еще один гончатник, Толя Кононов. Весь октябрь во время отпуска он так и прожил в лесу. — Помнишь, Веня, ходили к Ивановщине? До обеда отходили и — следов не видели. А уж зимой. Метель, кругом замело. Махнули на все, пошли домой. Смотрим, Волга с моей Пальмой раскопали откуда-то зайца. Убежал он в лес, сделал круг, на втором попался. Ладно, идем дальше. Один с зайцем, другой без — как-то неудобно. Между Радуховом и Ивановщиной мы уж прошли — второй заяц выскочил. Профессор. Этот давай нас водить. Кружочек даст — отбежит, кружочек даст — отбежит. Только на третьем кругу как-то он просчитался…