Яков Ильичёв - Сиваш

— Ах ты боже ж мой! — снова проговорила Феся. — Какие страсти, мамо моя лю́бая!

Заговорили о будущем и о том, чтобы не разлучаться. Кончится война победой, Антон станет учиться на рабфаке в Симферополе.

— А я поблизости буду, на виноградниках, — сказала Феся. — Или, может, в городе найдется работа. Я — где хочешь могу, хоть на маслобойке.

— И тебе учиться надо, Феся, — строго проговорил Антон. — Этого я не потерплю, чтобы ты оставалась малограмотной.

— Что же мы, от нашего ученья сыты будем? — смеялась Феся, и уже шепотом спрашивала: — А в разлуке не забудешь меня?

Что будет с ними дальше? Когда придет победа? Когда можно будет обыкновенно жить? Молчали, но каждый знал, что и другой думает об этом. Верещал сверчок. Прислушались.

— Много еще, Феся, насильников и дармоедов на земле, — тихо проговорил Антон. — С ними надо кончать — и прах их развеять. Для этого дышу. Отец твой хочет мира… Но те на той стороне сдаваться не хотят. Пока не покончим с ними, я, Феся, буду воевать… Где придется и когда прикажут. Уж это так! Ты это знай! Может быть, и не скоро еще окончится война. Что ж, терпи! Терпи и надейся!

Эту ночь они, муж и жена, не спали, им было жарко, весенняя кровь ударяла в виски…

Едва открыв глаза, Врангель, по армейской привычке, мгновенно сбросил ноги с кровати. В затененной комнате было спокойно, тихо, мозг сразу продолжил прерванную сном работу. Уже начало июня. Мир — накануне важных событий…

Резко встал, длинный, гибкий, как бамбук. Разминаясь, энергично развел руки, зашагал длинными ногами. Нечленораздельно, горлом, каким-то птичьим криком позвал денщика. Словно великан, полами длинного халата подымая ветер в тихой квартире, прошел в ванную…

Бесстрастного вида, молодой, белокурый, знающий повадки генерала денщик прислуживал быстро, точно; пустил из душа ливень… Генерал стоял голый, гибкий и задумчиво, тихо улыбался широкими губами, — а глаза сверкают. Вдруг схватил полотенце, вытер большие уши, помотал кудрявой головой… Выспался! В этот утренний час дома он позволил себе обыкновенное, человеческое: хлопнул себя по ляжкам; проходя через переднюю, весело хмыкнул, остановился перед зеркалом — начал приседать. Но в комнате вдруг задумался, забыл одеваться. Денщик с черкеской в руках стоял в углу, а Врангель широко шагал голыми худыми ногами, думал…

Он, Врангель, искренне не желал поспешных военных действий, объявил безумием деникинский марш на Москву. Но после недолгих, напряженных раздумий понял, что в скором времени его приказ о наступлении неизбежен. Предварительная зыбкость, когда нужно принять решение, и способность к внезапной перемене решения на лучшее — это признак талантливости, даже гениальности. Пусть решение выглядит легким, несколько рискованным, — без риска полководец не живет, талант всегда на грани. Главное — действовать, действовать…

Вчера сошлись на банкет высшие офицеры, министры. Корреспонденты — в задней комнате. Возможно, были и шпионы, — пусть… Были все континенты, все страны. От Франции — начальник морской миссии полковник Бертран; от Америки — глава военно-морской и дипломатической миссии, бывший специальный представитель в деникинском штабе адмирал Мак-Кели; от Азии, от японского микадо, — желто-черный генерал Тахакаси… Провозглашали тосты за русскую армию и за ее вождя, Врангеля.

Два месяца назад английский министр иностранных дел лорд Керзон повел переговоры с Москвой об амнистии ему, Врангелю, и его войскам. Тем временем Англия передала ему для закупки вооружения и продовольствия четырнадцать миллионов фунтов стерлингов из кредитов, ранее ассигнованных Деникину. Обещали еще… Американские пароходы «Сангомон» и «Честер Вальси» привезли сорок одну тысячу ящиков шрапнельных снарядов, шесть тысяч ящиков взрывчатки, без счета винтовок… Месяц назад на Правобережной Украине вовсю наступала, ломала Советы польская армия с пышноусым Пилсудским. Французский премьер уведомил Врангеля, что Франция приложит все усилия, снабдит его войска, не допустит высадки красных войск в Крыму. Франция предоставила крупный заем в рассрочку на тридцать пять лет. Прислала орудия, танки, аэропланы, каких не было и не будет у Москвы… Армия — от повара до генерала — вся в английском зеленом, обута, одета, получает консервы.

В Черном море его, Врангеля, охраняют и помогают ему английские, французские, американские корабли. Вот они виднеются из окна… Америка прислала два крейсера, шесть миноносцев. Ему отдают даже своих шпионов. Наконец, выступление Польши — это тоже помощь ему, хотя с паном Пилсудским не легко поладить.