Александр Золототрубов - След торпеды

— А вы, вижу, немало горя хлебнули…

Аким обнял невестку и поцеловал в щеку.

— Спасибо тебе, дочка… У тебя небось тоже есть отец?

На лице Ольги выступили розовые пятна.

— Был, да сплыл…

— Бросил семью?

— Помоложе нашел… — Ольга отвернулась, чтобы не видел Аким, как у нее мелко задрожали губы. — Мать так переживала, что заболела…

Аким опустил голову.

— Видишь, мы с тобой породнились. Что ж, будем жить одной семьей. У нас тут солнце льется с крыш. Речка рядом… Дом у меня справный, три комнаты. Как раз нам по одной.

Ольга помолчала, потом сказала, словно высекла огонь:

— Я не смогу тут жить, Аким Петрович. Домой поеду… Подальше от могилы Петра. Вы только Петеньке ни-ни…

— А как же я? — испугался Аким. — Годы не те… Хвораю… И без внучка не смогу теперь жить. Вылитый Петька… — На глаза Акима набежали слезы. — Ты прости, дочка, прости… Это слезы радости, что внучек у меня есть. Наш рубцовский род продолжит. Петр не в счет. Бывает, что и на вспаханном поле сорняк не вымирает…

Ольга ничего не ответила.

Всю ночь Аким пролежал на топчане под деревом. Ночь стояла теплая и тихая. Сон к нему не шел. Уговорил он Ольгу, чтобы та ложилась в комнате. Внука он положил рядом с собой. Петя крепко спал, обхватив деда маленькой ручонкой. Он мурлыкал что-то во сне, но не просыпался. Когда рассвело и солнце брызнуло горячими лучами, он вскочил с топчана и, схватив деда за бороду, звонко защебетал:

— Дедусь, пойдем на речку. У тебя есть лодка?

— Есть, Петрусь…

— А щуки в речке есть?

— Есть, внучек…

Из дома вышла Ольга. Она позвала сына умываться и грустно сказала Акиму:

— Я сейчас иду на поезд. Не хочу, чтобы ваши соседи видели меня…

— Да, да, тебе надо ехать. А как же я?

— И вы с нами, папа…

У Акима подкосились ноги. Он присел на приступок, чувствуя, как заколотилось в груди сердце. Не думал он, не ведал, что судьба сроднит его с Ольгой. Теперь он знал, что до конца жизни у него есть добрые люди.

— Спасибо, дочка… Тоже надо мне дом на присмотр определить, вещи собрать… — Он помолчал. — И вот я о чем думаю, Оля… Нелегко мне отсюда уехать… Корни глубоко пустил. Но буду их рвать, это уж факт. Теперь я без внучка и жить на свете не стану…

Поздно ночью поезд уплывал в темноту. Аким стоял в тамбуре и до боли в глазах глядел на родную станицу. Сколько лет в ней прожил? Вот странно, уходил на фронт, слезы на глазах были, боялся, что не вернется в родные края. А сейчас на душе легко и весело, словно уезжал он из станицы в гости.

— Деду, — подскочил к нему Петя. — Мамка зовет кушать… Деду, а ты лодку мне сделаешь?

— Еще какую! Сама будет бегать по воде!..

Петя помолчал. Потом вдруг спросил:

— Деду, а знаешь, где мой папка? Он далеко в океане. Скоро вернется и привезет мне настоящий корабль.

Аким почувствовал, как по щекам у него покатились слезы. Он незаметно смахнул их и, взяв малыша за руку, зашагал в купе, где их ждала Ольга.

Москва — станица Кущевская

Поисково-ударная группа.

Главный командный пункт.