Анатолий Полянский - Село милосердия

— Две винтовки и один автомат, — ответил Тулушев, совмещавший службу кашевара с должностью заместителя командира по снабжению.

Настроение у Дмитрия было отвратительное. Накануне вечером он несколько раз бегал к Лукашам, но Соню не заставал. Сейчас было слишком рано, чтобы людей будить. А ему так хотелось, так было необходимо попрощаться с девушкой. Да, видно, не судьба…

— Три единицы боевого оружия — для начала не так уж мало, — сказал Крутских. — Остальное добудем у врага. Думаю, никто не рассчитывает на легкую увеселительную прогулку?

Он не спеша прошел вдоль строя, пытливо всматриваясь в лица бойцов. Выдержат ли? Многие еще не совсем окрепли, а пройти предстоит сотни километров по тылам врага, вряд ли удастся избежать стычек…

— Идем на восток, к своим! — сказал Крутских.

— Долгонько топать, — присвистнул кто-то.

Александр отыскал глазами говорившего и поглядел на него в упор.

— Да, — выдержав паузу, продолжал Крутских, — дорога неблизкая. Может, с боем пробиваться придется. Но мы дойдем. Дойдем во что бы то ни стало!..

Отряд вышел из села, когда солнце поднялось над крышами, прогнав синеву с окрестных полей. В его косых пронзительных лучах заискрился, засверкал снег. И только там, где стояли деревья, еще лежали длинные голубые тени.

Кучаково только просыпалось. Из печных труб потянулись сизые дымки — это хозяйки разжигали печи. Будто устроив перекличку, горласто закричали немногие оставшиеся в живых петухи. В заливистый собачий лай вплелось жалобное мычание нескольких коров.

И хотя никто не скомандовал, отряд остановился на взгорке, и все повернулись в сторону села. С волнением смотрели бойцы на несколько улочек, составлявших Кучаково. Там оставались люди, выходившие их, и сердца солдат были переполнены чувством благодарности. Каждый из стоящих сейчас в рассыпавшемся строю был признателен этому маленькому уголку родной земли, где живет добрый, самоотверженный народ. Не повстречайся на пути такие люди, кто знает, что было бы с ними. Вряд ли шли бы они сейчас на восток, навстречу новым боям и победам. И, как бы выражая общее настроение, кто-то из бойцов сказал:

— Прощай, Кучаково! Прощай, милосердное село!

— Прибавить шагу! — скомандовал Крутских, и отряд двинулся в путь.

Дорога круто повернула, пошла под уклон. И долго бойцы все еще оборачивались, ища глазами Кучаково. Соломенные крыши хат постепенно скрывались за пригорком, пока не исчезли совсем. Теперь позади оставались лишь небо, поле да ветер. Впереди же было неведомое.

Впереди была война.

На одной из встреч с читателями разговор зашел об отражении войны в современной документалистике. Я рассказывал собравшимся о литературе, посвященной подвигам советских людей. Тема была близка и мне, много писавшем об этом, и слушателям. Вдруг поднимается тоненькая девчушка со смешными рассыпавшимися по лбу кудряшками и говорит:

— Вот вы и другие писатели о войне в своих книгах рассказываете. Но ведь про нее уже все писано-переписано. А что упустили, — давно забылось, как окопы, травой поросло. Откуда же материал берется? Выдумываете, да?

Конечно, ей, родившейся много лет спустя после того, как отгремели пушки, невдомек, что война, пройдя через многие людские судьбы, навсегда осталась в памяти народной. И чем дальше в прошлое уходят события грозных лет, тем острее и четче они воспринимаются, приобретая в исторической перспективе все более значительный смысл. Не зря же говорится, никто не забыт, ничто не забыто, слава героев не померкнет в веках!

О войне действительно написано немало книг, создано множество фильмов, спектаклей. Воспеты тысячи подвигов, совершенных советскими патриотами в годы борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Тем не менее осталось много неизвестного, достойного получить общественное, всенародное признание. Все новые и новые имена героев ежегодно вписываются в славную летопись Великой Отечественной войны. Однако воскресить некоторые события, погребенные под грузом лет, бывает ох как нелегко. Не скоро доберешься до истины. На то, чтобы восстановить правду истории, уходят порой годы упорного труда.

Так случилось и с этой книгой.

Ее могло и не быть вовсе. Потому что факты, на основе которых она написана, настолько поразительны, что поначалу невольно вызывают сомнение. Да было ли это на самом деле?

Впервые я услышал о рассказанной выше истории от Александра Петровича Крутских, ветерана войны, жившего в начале восьмидесятых на пенсии в Москве. Мы познакомились случайно и однажды разговорились, вот тут-то он и поведал мне кучаковскую историю.