Майя Фролова - Современная девочка

— Жаль, что Таня не пришла, не смогла, — сказал вдруг Витя Хомяков. — А то бы она нам на скрипке подыграла.

Подвижное лицо Алеши вдруг застыло.

— А что, Таня тоже ходит во дворец?

— Да, она играет на скрипке. В настоящей опере целый симфонический оркестр, а у нас только рояль да скрипка, — простодушно объяснял Витя. — В следующий раз Таня обязательно придет; послушаешь, как она на скрипке здорово играет.

— А мне и без скрипки все понятно, — сказал Алеша, удивляя Витю и остальных неприязнью к неизвестной ему скрипачке Тане.

Только Нике была понятна эта перемена в настроении Алеши. Она присматривалась к нему украдкой и понимала Таню: какое хорошее лицо, светлое и теплое, с таким лицом нельзя быть плохим человеком. А губы совсем детские: припухшие, яркие, почти бантиком. Алеша извинился, закурил; держал папиросу этим бантиком за самый кончик, выпячивая губы, как младенец, когда тянется к соске.

Об Алеше говорили много, постоянно, старались решить его судьбу — как да что с ним будет, сможет ли он ходить.

Володя Сопенко решил пойти к Алеше один.

Обычный мальчик с хорошим открытым лицом, сильными мускулистыми руками, широкой развитой грудью. Книжки пестрой грудой на столе — случайный набор, лишь бы убить время. Хороших, стоящих — две-три…

Обычный мальчик, если бы не мертвые ноги под одеялом, рана на спине да орден на военном кителе. Младше Володи на год, был на фронте, воевал, видел, познал что-то такое, чего никогда не увидит и не познает он, Володя, сколько бы ни прочитал книг. Видел, как сражались и умирали за Родину солдаты. И теперь ему всю жизнь сражаться с непобедимым врагом — болезнью… Так кто же сильнее? Кто из них двоих — личность? Он, знающий в девятом классе три языка, систематически обогащающий себя лучшим из сокровищницы мировой культуры, или этот вот мальчик? Он, Володя, борется за высокое место сильной, необычной личности, Алеша — за право быть обычным человеком с живыми ногами…

Алеша чувствовал, что этот паренек с умным лицом и понимающими глазами высматривает в нем что-то особенное, ищет ответа на какие-то свои мысли.

Пересмотрев книги, даже не спрашивая, а утверждая, Володя сказал:

— Я сам буду подбирать для тебя книги. Нельзя тратить время зря.

— А я и не трачу. — Алеша невольно взглянул на неподвижные ноги под одеялом.

Володя понял его, но все же упрямо, жестко продолжал:

— Я знаю, что ты тренируешься, вижу по твоим плечам, рукам. Дай такую же нагрузку и голове, мозг тоже нужно тренировать, обогащать, ему тоже нельзя расслабляться. Мозг — вот что главное. Сколько ты закончил классов?

— Четыре… До войны…

— Видишь, четыре. Представляешь, какой тебе нужен темп, чтоб догнать. Хочешь, я помогу? Все равно буду к тебе приходить, а нерациональное расходование времени — преступление.

Алеша был немного обижен, он считал, что делает все возможное, что его можно похвалить, а его вдруг чуть не ругают. Но заниматься с Володей согласился.

Для занятий с Алешей Володя отвел те часы, в которые раньше занимался с Рябовым. Но иногда, принести или забрать книгу, учебник, он забегал по пути. Даже сам удивлялся появившейся в нем потребности не только самому накапливать знания, но и делиться с другими.

Теперь мама Алеши двери на ключ днем не запирала, и однажды, войдя в комнату, Володя застал Алешу за упражнениями. Алеша закидывал свои ноги руками на веревку.

Делал это ритмично, с закрытыми глазами, дышал тяжело, пот капал с бровей, с носа, а Алеша хрипло считал:

— Сто пятьдесят… сто пятьдесят один…

Сначала Володя хотел отступить, потихоньку выскользнуть и зайти потом, когда Алеша закончит эту мучительную процедуру, но передумал: он должен знать, видеть, на что способен человек, его воля, сила.

Досчитав до двухсот, Алеша откинулся на подушки, на ощупь схватил со спинки кровати полотенце, вытер грудь, шею, лицо. Лежал, тяжело дыша.

— Здесь я! — сказал Володя громко и подошел к кровати.

Алеша открыл глаза, потянулся к одеялу — прикрыть ноги.

— Подожди, — остановил его Володя таким докторским голосом и так по-докторски стал прощупывать пальцами его ноги, что Алеша подчинился, как подчиняются люди врачу.

— Кое-что по этому поводу я прочел. Да, Алеша, человек должен и может во многом разбираться. Пример тому великий Леонардо да Винчи. Он, конечно, был гением, исключением, но ведь он не с другой планеты, свой, землянин, а его пример показывает, чего может достигнуть человеческая личность. Итак, медицина… Ты знаешь, что говорит о твоем будущем медицина?