Кэтлин Хиллис: Вполне современные девочки

Собираясь на прием, посвященный завершению работы над «Белой Лилией» на студии Старка, я не могла не думать о сне, который видела предыдущей ночью. Мне приснился колледж в городе Огайо, крохотная, обшарпанная квартирка, обставленная уродливой мебелью, которую занимал милый, смешной юноша лет двадцати. Мне также приснилась прекрасная рыжеволосая девушка на фоне ярко-голубого неба.

Я вздохнула и надела кремовый атласный костюм; кремовые, застегивающиеся на щиколотке сандалии, опустила вниз голову и с ожесточением начала расчесывать волосы так, чтобы, когда я выпрямлюсь, они упали бы на место с очаровательной пышностью. Затем я осторожно надела жемчужное колье, скрепив его бриллиантовой застежкой, и была готова к выходу. Сегодняшняя вечеринка собиралась по случаю завершения кинокартины «Белая Лилия», работа над которой на многие месяцы вышла за рамки намеченных сроков и на многие миллионы превысила бюджет. Голливудские циники уже заключали пари, что картина никогда не будет завершена.

Торжество обещало быть очень экстравагантным. Круглые столы были накрыты серебристо-белыми кружевными скатертями, обилие белых свежих цветов, естественно лилий, в вазах в виде фарфоровых уток и в металлических листьях на вьющихся виноградных лозах; в канделябрах тоже стояли лилии, на этот раз фарфоровые. На столах красовались тарелки из дорого фарфора и копии хрустальных бокалов Наполеона III. Столовые приборы воспроизводили серебро Марии-Антуанетты — еще одной глупой женщины, которая не сообразила, как сохранить свою голову. Шикарным ожидалось и меню: устрицы в шампанском, яйца «кокотка», голуби, фаршированные изюмом; на десерт — белый шоколадный мусс, шербет с шампанским и белый торт со взбитыми сливками, конечно же, в форме лилии.

Обычно подобные торжества не были столь экстравагантными, но «Белая Лилия» нуждалась в таком грандиозном шоу по случаю ее завершения. Студийные вечеринки полагалось устраивать для артистов и для бесчисленного количества работников киностудии; сегодняшнее же мероприятие было нечто среднее. Оно должно было поразить всех своей роскошью, пленить своим угощением, шампанским и элегантностью; таким вот навязчивым путем заставить всех признать печально известное произведение. Вероятно, дурная слава послужит картине скорее на пользу, чем во вред. Никогда ничего нельзя знать наверняка. Кинобизнес даже больше зависит от случая, чем жизнь его артистов.

Да, мы все будем позировать перед публикой, и фотографы будут ловить наши широкие фальшивые улыбки… так много сияющих зубных коронок, так много высоко поднятых бокалов. Там будет огромное количество спиртных напитков, и никто не обратит внимания на постоянно снующих с бокалами спиртного людей. И, конечно, будет то же равнодушие и игнорирование любовных свиданий под накрытым скатертью столом или в поспешно запертой раздевалке. Вечер в Голливуде… Праздник ли это?

«Прошлой ночью мне приснилось, что я снова шла в студенческое общежитие университета», — сказала я зеркалу и стройная, зеленоглазая леди в нем улыбнулась мне в ответ с едва уловимым оттенком горечи. В моей голове промелькнула сцена, невероятно живая, несмотря на то, что с тех пор прошло так много времени.

Мы все четверо возвращались в студенческое общежитие: Энн, моя сестра с прекрасными волосами, которая через неделю закончит учебу и еще через неделю выйдет замуж, Джейн Вилсон, которая, подобно мне, только что закончила второй курс и увлекалась модным в университете нео-радикализмом, Сесиллия, моя прекрасная соседка по комнате, мечтающая стать голливудской звездой, но которая должна была уехать на следующее утро в Нью-Йорк с кем-то, кого она на самом деле не любила. И наконец я… Кэтлин Бьюис, известная моим друзьям как Кэтти. В то время у каждой из нас была своя симпатия, для меня же существовал только Джейсон Старк.

Энн, Джейн и я только что выпили пива в таверне Энди за отъезд Сесиллии, а она сама предпочла имбирный эль, полагая, что алкоголь пагубно сказывается на фигуре, и сильно веруя в свое безупречное белокожее совершенство. Мы все четверо возвращались домой, смеясь в сумерках весеннего вечера, и я подумала, что мне будет не хватать Звезды-Сесиллии, как ее окрестил Джейсон. Она была моей подругой с тех пор, как я впервые появилась в студенческом общежитии.

Мы почти уже миновали одну из автостоянок на территории университета, куда въехал «Понтиак» цвета морской волны, из которого вылез молодой человек. Мягкий весенний воздух наполнила музыка, доносившаяся из его автомобиля. Это был голос Элвиса, но уже немолодого. Неожиданно Сесиллия рванулась к машине, перед нашими изумленными взорами взобралась на ее крышу и начала под музыку снимать с себя одежду. Под мини у нее оказался белый купальный костюм бикини, хотя был только конец мая. А майские дни здесь обычно прохладные. «Неужели Сесиллия загорала сегодня? — удивилась я. — Или, может быть, она уже упаковала все свое белье?»