Майя Фролова - Современная девочка

— Откуда вы все это знаете?

— Из книг. Люди потрудились для нас, обо всем написали. Нам остается малое — потрудиться заглянуть в книги. А вы читаете?

Иванне стало стыдно. Как признаться, что читает-то она совсем мало, и не какие-то там особенные книги, а в основном учебники по программе училища. Библиотека в их селе, которую до войны удалось собрать в школе — присылали книги из разных городов Советского Союза, — пропала. Уходя из села, Мария Васильевна раздала книги детям, всем, кто хотел. Ничего от книг не осталось: попалили взрослые, не умеющие читать люди, извели на цигарки да на растопку. Несколько тоненьких детских книжечек, которые тогда Иванна принесла домой, так истерлись, что превратились в пыль. Потом кое-что давала Анна Владимировна, но приходилось прочитывать наскоро, в школе, домой нести боялась из-за отца…

Хорошо, что кончился антракт, все вернулись на свои места и Иванне не нужно было продолжать этого разговора.

Теперь, когда она понимала, что происходит на сцене, впечатление от балета стало иным. Какая беззащитная любовь! Стоило дочке колдуна надеть черные перышки — и вот уже принц поверил, забыл, что у его Одетты перья белые. Он берет обманщицу за руку, кружит, поднимает, он в ее власти. А что творят скрипки! Как выдержать такую красоту и такую подлость? Иванна чуть не застонала. И вдруг рука, которая лежала рядом с ее рукой на ручке кресла слева, дрогнула, потом еще, еще… Иванна увидела: плачет Сима, вцепившись в ручки кресла, смотрит внимательно на сцену и не вытирает слез, чтоб никто не заметил. Иванна отвернулась, но теперь она не могла по-прежнему воспринимать того, что происходило на сцене. Слезы Симы были ближе, горячее, и все ее мысли повернули налево. Иванна и раньше замечала, что у Симы какое-то горе, она таит его, только глаза не справляются, выдают иногда.

А на сцене Одетта уже сбросила перья и стала девушкой: любовь спасла ее от гибели. Сима думала: ее тоже спасла любовь, заставила сбросить старые перья, которые не были такими белоснежными, как у Одетты; но если их сбрасываешь, то какая уж разница, какими они были…

Только принца нет, принц не простил ей грязных перьев. А может, это и не принц вовсе? Сима усмехнулась и перестала плакать. Что ж, каждому свое…

Обратно ехали ночью. Иванна снова села рядом с Симой, крепко обняла ее. Не спрашивала ни о чем. Раз Сима не говорит — не надо. А Сима тоже прильнула к Иванне. Что-то доброе, доверчивое возникло между ними, не обязательно и слова говорить.

Иванна стала бывать у Симы. Симе с нею легко: не нужно прятать настроения, можно играть сколько угодно, зная, что тебя слушают с восхищением и пониманием. Ей нравилось, что Иванна легко схватывает музыку, быстро запоминает ноты. Слух у нее отличный. Вот с левой рукой, с басами, не совсем получается, тут уж нужна мамина школа, все те же «Жили у бабуси два веселых гуся…». Елена Константиновна обещала:

— Вот выйдем с оперой в люди, тогда и с тобой займемся серьезно. Не волнуйся, Ивушка, твой талант на ветер не брошу.

Сима подбирала для Иванны книги, вместе читали стихи. Иванна сама предложила:

— Давай почитаем того поэта, что во Львове стоит. Есть у тебя книга?

— Адама Мицкевича?

— Да.

— Конечно, есть. Его стихи помогли мне глубже понять Шопена.

Сима становилась для Иванны тем, кем хотел быть Володя Сопенко, — вводила в мир литературы, искусства, сама отогревалась возле нее душой. Какое это прекрасное чувство — быть нужным человеку.

Однажды она рассказала Иванне и о своей дружбе с Володей и о разрыве с ним.

Теперь Володя Сопенко был для Иванны настоящим Онегиным, у которого не дрогнула рука убить друга, поэта, не дрогнуло сердце отчитать Татьяну. На репетициях она демонстративно становилась к нему боком, подчеркивая, что, кроме гнева и презрения, ничего к нему не чувствует.

Даже Елена Константиновна сказала:

— Ива, ты неправильно трактуешь образ Татьяны.

— Правильно, мама, правильно! — неожиданно для себя и для всех вмешалась Сима и очень смутилась, так как была всегда просто молчаливой исполнительницей того, что требовала Елена Константиновна.

Володе не нравилось, что Иванна зачастила к Симе. Вдруг Сима представит его в невыгодном свете? Хоть он и прав, но все-таки самая малость души тревожилась. Ему хотелось побыть с Иванной наедине, поговорить, но это не удавалось. Как-то, не дождавшись конца репетиции, Володя извинился и сказал, что должен уйти раньше.