— Это прекрасно, Володя. И стихи Гейне, и то, что ты их так чувствуешь… Но… Я тебя давно хотела спросить… Почему ты равнодушен к жизни класса, не реагируешь на то, что там происходит?
— Если я буду «реагировать», что-нибудь изменится?
— Думаю — да. Ведь тебя уважают, считаются с тобой. Подумай об учителях, о других ребятах. Компания ведь и тебе мешает, лишая полноценных уроков…
— Ну, я уже все это перерос. Уроки для меня — только ориентир… А Рябов не такой уж плохой парень, без Мищенко. С Игорем долго возились, надо было сразу из школы гнать…
— Куда же его было гнать? В рабство продать, что ли?
— Извините, Регина Чеславовна, это дело учителей. Мне некогда и не хочется этим заниматься. Тем более, что вы мне такие чудесные книги достали. Спасибо!.. Можно, я пойду?
— Да, да, иди, Володя! — машинально ответила Регина Чеславовна.
Вот и не получилось разговора. Володя Сопенко слишком занят собой, подготовкой себя для блистательного будущего. Нет, ее сын, наверное, был бы другим…
9
Через город проходили войска — части победившей армии возвращались на Родину. День и ночь по брусчатке грохотали орудия, дребезжали повозки, шли и ехали солдаты — загорелее, пропыленные, приманивали глаза школьников орденами и медалями.
В саду, возле школы, бойцы останавливались на отдых. Школьники встречали их цветами. Ходили за цветами в поле, обрывали все цветущее в палисадниках и садах, в оправдание говорили людям:
— Это солдатам!
Люди не возражали: цветы — солдатам…
Трудно было вести уроки: добрая половина учеников крутилась между солдатами, носила им холодную воду, бегала за папиросами…
Школьный год завершал счет трудным дням, вместе с ветками цветущих каштанов во все окна стучались долгожданные школьные каникулы.
Экзамены прошли удачно.
Перед каникулами для старшеклассников устроили вечер. Вместе с ребятами пришли родители, нарядные, с цветами. Из воинской части прислали солдата-баяниста. Девочки окружили его, к ним присоединились мальчики, учителя, стали петь. Одна за другой звучали военные песни — о разлуках, о верных друзьях, которые выручают в бою, не жалея жизни, о любимых, умеющих ждать, о соловьях, мешающих спать солдатам. Других песен еще не было: война только закончилась. Потом играли в «ручеек», танцевали под баян.
Кузьма Иванович захлопал в ладоши, попросил всех сесть. Принесли стол, покрытый красным полотнищем, поставили цветы. Началась официальная часть.
— Этот год был трудный, — сказал директор, — всякое пришлось пережить. За лето вы отдохнете, наберетесь сил. Мы, учителя, надеемся, что в следующем учебном году жить будем дружнее, умнее, содержательнее…
— А правда, что девочки будут учиться отдельно? — перебил его Алик Рябов.
— Возможно.
— У-у-у… — загудели недовольно.
Кузьма Иванович остановил шум движением руки — об этом потом.
— Почтим память тех, кто погиб за Родину, за нас! — сказал он.
Все встали. Мама Симы Бецкой подошла к роялю, заиграла «Реквием» Моцарта. У многих на глазах появились слезы.
«Как еще все близко, как еще все больно… — думала Регина Чеславовна. — Но неужели придет время, когда эта боль забудется?» Она даже содрогнулась… Моцарт писал «Реквием» по заказу одного человека. Мог ли он думать, что его «Реквием» будет звучать над землей в память о миллионах?
После вечера ребята, теперь уже девятиклассники, хотели проводить ее, но Регина Чеславовна отказалась. Вместе погуляли по центральной улице, в переулок она свернула одна.
Шла медленно, вся еще под впечатлением душевной близости с ребятами. Они с мужем жили в тупичке, недалеко от центра, но когда свернешь с главной улицы, кажется, что сразу попадаешь на окраину: ни мостовой, ни тротуаров, ни света — маленькие домики за глухими заборами.
То, что они с мужем нашли друг друга, было чудом. Потерялись в первые дни войны. Он ушел в военкомат узнать, что и как, и не вернулся, отступил с воинской частью. Она долго пряталась с сыном по знакомым, по подвалам и чердакам, пока не выдала их какая-то сволочь…
В конце переулка был нежилой участок — разгороженный сад и груда кирпичей от разрушенного дома. Проходить мимо этого участка в темноте неприятно. На углу зияла чернотой пустая трансформаторная будка, она тоже не вдохновляла на одинокие ночные прогулки. Когда не встречал муж, Регина Чеславовна бежала по переулку, оступаясь в ямы. Муж так и остался военным, часто ездил в командировки.
Читать дальше