Майя Фролова - Современная девочка. Алюн

У Рябова своя комната, в ней просто и уютно, как, впрочем, и во всей квартире Рябовых: ничего лишнего, все на своих местах, много света, воздуха, цветов. И даже книги неплохо подобраны на этажерке в столовой, на полке в комнате Алика.

Володя удивлялся расхлестанности Алика, его дружбе с Игорем, считал это все временным, придуманным нарочно, для рекламы. Тот, второй мир, где Алик был прославленным Али-Бабой, Володя воспринимал как детскую слабость и снисходительно прощал ему, как прощал брату деревянный пистолет и эти «ту-ту-ту» и «ды-ды-ды», которыми строчили из самодельных пистолетов и автоматов мальчишки во дворе, все еще воюя с «фашистами».

Голова на плечах у Алика есть, тормозов не хватает. Когда заставишь его сосредоточиться, вникнуть, он решает самые сложные задачи, по истории сам читает шире программы, иногда удивит какой-нибудь деталью, вычитанной в книге или старой энциклопедии, которая валялась у него в ящике под кроватью. Поэтому Володя прощал Алику цинизм и расхлябанность. Алик же искренне им восхищался, завидовал его знаниям, умению распределить свой день, чтоб ни одной пустой минуты. У них было недоговоренное, но принятое обоими условие: о их занятиях, встречах, о их своеобразной дружбе никто не должен знать.

Володя понимал дружбу просто: когда общее дело. Он был уверен, что в конце концов дело перетянет Алика, тот отколется от Игоря. Они с Аликом встречались не часто, но занимались с удовольствием. Эти встречи начались по просьбе родителей Алика позаниматься с их сыном. Отец Володи работал вместе с отцом Алика — не откажешь. Но потом Володя не пожалел: с Аликом ему было интересно. После занятий они разговаривали, Володя читал стихи — чужие, и свои — и наслаждался восхищением Алика. Они оба знали, кто из них выше. Володя заводил с Аликом разговоры на любые темы — от вечности мироздания до каких-нибудь повседневных мелочей, ему было интересно знать, как мыслит его подопечный. В себе он вырабатывал философское отношение ко всему. Колебался, какую дорогу ему избрать после школы, но в конце концов решил что пойдет на философский факультет и целью его исследований будет человек.

Никогда не говорил Володя с Аликом только об одном — о любви. Володе никто не нравился, на девочек он смотрел чуть-чуть снисходительно и даже не предполагал, что среди этого крикливого, занозистого, все время насыщенного какими-то тайнами племени, живет и его будущая избранница, что у нее косички или стрижка и тоненький голосок, что носит она обыкновенную школьную форму. Нет, его избранница явится из другого мира, какого, он и сам не очень отчетливо представлял, но — иного, того, что скрыт за изображениями необыкновенных женщин на бессмертных полотнах, с таким челом, с такой улыбкой, как у Моны Лизы, с такой затаенной глубиной, как у «Незнакомки» Крамского. Любовь была для Володи пока только мечтой.

Когда девчонок перевели в женскую школу, он был даже рад. На расстоянии они становились значительнее, было легче к ним присмотреться.

Чем-то необычным повеяло на него от строгой большеглазой Ники, тогда, в пионерском лагере. И Клара затронула своей жизнерадостностью, которая била из каждой ее клеточки. Они были всегда вместе — Ника и Клара. В своей избраннице ему хотелось видеть что-то и от Ники и от Клары. Но Клара каким-то образом умудрилась попасть в компашку, а Ника долго еще манила его, но уж очень она была сдержанной, да и виделись они совсем редко. Приятным сюрпризом для него было то, что Ника пишет стихи; несколько раз он специально ждал ее у школы, провожал домой, но всякий раз, чтоб подойти к стихам, начинал рассказывать о каком-нибудь поэте, увлекался, его «заносило», он уже мог говорить только сам, а Ника была отличной слушательницей, внимательной и молчаливой. Так же внимательно она слушала и его стихи, в ее внимании чудилось одобрение, а это еще больше подхлестывало.

Когда они уже стояли у подъезда, он спохватывался, говорил извиняющимся тоном:

«Прочитай и ты, ведь ты тоже пишешь, я давно хочу послушать».

Ника отказывалась:

«Нет, нет, у меня ничего не получается».

«В следующий раз непременно почитаешь, ладно?»

Но следующий раз откладывался, не хватало дня, чтоб сделать, прочитать, выучить все, что хотелось. Он и спортом занимался — грудь узковата. Не в секции, сам. Достал у тренера необходимую брошюру, понукатель ему не нужен. И дома по хозяйству кое-что делал: родители работали, брат был на его попечении. Так что на девочек, и на Нику тоже, времени не оставалось.