Иван Коробейников - Голубая Елань

И сам Храмцов сидел так же по-хозяйски уверенно, чуть грузновато, как он сидел в райкомовском кабинете. Он смотрел куда-то мимо Алеши, и когда тот, минуя стол заседаний и расставленные вокруг него стулья, подошел к нему, он предупредительно поднял руку и холодно сказал:

— Минуточку, — и тоном выше: — Так что же, товарищ Фоняков, я за тебя должен все это делать! Ты бухгалтер. Контроль. А учет и контроль при социализме — это главное.

Алеша оглянулся. В углу за печью сидел старик с рыжими усами, с такими же рыжими трепетными бровками, под которыми беспокойно бегали бесцветные глазки. В руках перед собой человек этот, названный Фоняковым, — Алеша не мог не улыбнуться, так как все в нем было действительно фоняковское — держал раскрытую папку с кучей бумаг. На слова Храмцова он ответил тем, что судорожно глотнул, отчего из-под ворота его серенькой толстовки выкатился острый кадык и, словно бы заверив строгого директора в том, что все понятно, все будет сделано как надо, снова скрылся, после чего Фоняков стал завязывать тесемки папки, двигаясь к двери задом.

— Ну-с-с. Я вас слушаю, — не дожидаясь, когда уйдет бухгалтер, и так, будто бы его уже тут не было, произнес Храмцов.

Алеша отрекомендовался. Храмцов встал, неторопливо вышел из-за стола и обеими руками пожал руку Алеши.

— Кстати, кстати. Садись, товарищ…

— Янов, — подсказал Алеша.

— Да, да, Янов. — Храмцов засмеялся. — Как же — помню, помню.

Это был уже другой Храмцов — человек, который чувствовал себя на равной ноге с Яновым.

С волнением ехал Алеша Янов в колхоз «Красный остров». На полях синела вода. Кое-где по лесам и в овражках лежал еще снег, а над желтыми шатрами распустившейся вербы уже деловито сновали шмели. Сквозь ржавую ветошь прошлогодней травы прорезалась шильцами зелень. И узнавал и не узнавал Алеша застоинские места. Однако какими-то неуловимыми образами, — своим светом, запахами, что ли, — рождали они в нем целую гамму чувств.

У Спирина болота Алеша увидел группу людей, окружившую трактор. Что они делали — издали понять было невозможно. Алеша повернул в их сторону. Лошадь с трудом шла по полосе. Ноги ее тонули по щетку. Люди равнодушно смотрели на подъезжающего. Алеша никого не узнавал. Поздоровался. Ответили вразнобой неохотно.

— Чем занимаетесь? — спросил Алеша.

— Да вот передовикам задний ум вставляем, — сказал парень со светлыми усиками.

— Как это?

— А вот палки в колеса забиваем, чтоб трактор не буксовал.

Алеша присмотрелся. И верно — под каждую шпорину колесного трактора было забито по березовому бруску. Задние колеса ощетинились.

— Ну и как — это помогает? А, Николай? — спросил Алеша. Он в парне с усиками узнал Кольку Базанова.

— Помогает, товарищ Янов. Я ведь тебя тоже сразу узнал.

Теперь все присутствующие с интересом посмотрели на Алешу. И видя, что он их не узнает, словно с чувством гордости стали называть себя. Оказывается, тут были — Антипин Ганька, Цапулин Трымко и другие, которых Алеша еле помнил.

— А где бригадир?

— Иван там, за Горелым колком, пашет, — сказал Колька, снова принимаясь заколачивать вальки.

Алеша встретился с Ваней по-братски. Долго тискали друг другу руки.

— Ну что? Значит, начальник?

— Вроде так.

— А раз так, то ты должен знать, какой дуролом придумал этот сверхранний сев.

Янов почесал затылок.

— Откровенно сказать?

— Понятно.

— Если откровенно, то я не знаю, кто его придумал и зачем он нужен.

— Какой же ты после этого начальник? — улыбнулся Ваня.

— Да уж какой есть. Поработаю — разберусь.

Из дальнейшего разговора выяснилась не совсем приглядная картина. Договор колхоза с МТС не выполняется. И все потому, что простаивают машины. А простаивают они из-за того, что плохо были отремонтированы — раз, ломаются, буксуя в сырой почве, — два. Задерживается подвозка горючего, все из-за того же, что сыро. Отощавшие лошади с трудом одолевают за двое суток расстояние от Застойного до Таловки.

— А главное — людей мало, — жаловался Ваня. — По плану все хорошо. Сели, подсчитали, распределили, а как до дела дошло — вот они, все тут люди, — а попробуй пошли. У того — то, у другого — другое, и фактически половина людей и тягла не работает.

— Ну а район как?

— Район что? Район по сводкам судит, а все остальное — погода и прочее — его не касается. Организуйте.

До вечера Алеша побывал везде. Хорошо работала только одна бригада огородниц. Там верховодила Фрося.