Уткур Хашимов - Дела земные

— Сколько просите? — спросил он скорее не у матери, а у козы.

— Пятьсот! — быстро ответила мать.

— Триста! — мужчина погладил шею козы. — Я очень тороплюсь, думайте быстрее.

— Нет, милый, это не простая, а породистая коза, — сказала мать, качая головой. — Мать ее каждый год приносит по паре козлят и молока дает много. Молоко жирное, как у коровы. Меньше чем за пятьсот не отдам.

Покупатель не стал торговаться, пошел дальше.

Подошли еще двое. Один предлагал триста десять рублей, другой застрял на двухстах пятидесяти. Больше никто не подходил. Я заскучал. Стоял и перекидывал горсть орехов из одной руки в другую. Солнце припекало, хотелось пить. Мать, видно, тоже устала и тоскливо озиралась по сторонам.

— Видно, не обойтись нам без посредника, сынок, — сказала она упавшим голосом.

И, словно ожидая этих слов, к нам подошел человек в ватных брюках, перепачканных навозом. На нем была шапка, изъеденная молью.

— Ну что, сноха, не нашелся покупатель на вашего козленка? — сказал он громким, неприятным голосом.

— Это не козленок, а коза, — сказала, обидевшись, мать. — Вы только посмотрите, это породистая коза, ее мать каждый год приносит двух козлят. И молока она много дает. Молоко густое, как у коровы.

— Вижу, что у вас за коза, — небрежно махнул рукой человек в шапке. — Она у вас не больше кошки. Стельная она хоть или нет?

Мать отрицательно покачала головой.

— Точно не знаю, зачем мне врать. Но мать ее породистая. Каждый год приносит двух козлят. Молока дает много.

Незнакомец задумался на миг.

— Вот что я вам скажу, сноха, — снова заговорил он резким голосом. — Я человек посторонний, но вижу, стоите вы долго, аж пожелтели от усталости. Если хотите, я помогу вам продать вашу ненаглядную. Но договоримся сразу: за это вы дадите мне двадцать пять рублей.

— Ладно, посмотрим, — тихо проговорила мать. — Вы похожи на честного человека, дай бог вам всяческих благ… Но коза моя породистая.

— Сколько вы хотите за нее? — прервал ее посредник.

— Пятьсот.

— Что-о? — У посредника округлились глаза, словно он услышал нечто страшное. — Да за пятьсот рублей дойную корову можно купить. Цены-то на базаре упали. Зима на носу! Зима! Надо сено запасать, корм…

Мать растерянно пожала плечами.

— Я хочу купить сыну телогрейку. Муж сказал, чтобы я не соглашалась отдавать меньше чем за пятьсот.

— Нет, вы только посмотрите на нее! — воскликнул посредник и глянул на мать так, словно она совершила преступление. — У людей совести не осталось.

Он повернулся и хотел уйти, но мать стала упрашивать его:

— Ради бога, найдите нам покупателя. Я в долгу не останусь.

— Ладно, — проворчал он. — Подождите меня тут.

Через четверть часа он привел с собой человека, в засаленном халате, с ними был мальчишка чуть постарше меня. На голове у него красовалась новенькая тюбетейка. Она как-то странно сидела на его голове, смахивавшей на продолговатую дыню. «На деньги, которые останутся после покупки телогрейки, мама купит мне новую тюбетейку», — мелькнула у меня мысль.

— Вот! — сказал громко посредник. — Лучшего покупателя и не найти.

— Сколько просите? — покупатель почему-то обратился не к матери, а к посреднику. — Только называйте окончательную цену.

— Двести пятьдесят! — вместо матери ответил посредник.

— Что вы! — испуганно протянула мать. — Я только что не отдала за триста.

— Не себе покупаю, вот этому мальчику! — горестно вздохнул человек в засаленном халате. — Видите, какой он бледный, несчастный, только-только оправился от болезни. Туберкулез у него!

И мать, и я уставились на мальчика. Он действительно был бледен, большие глаза, его смотрели печально.

— Орехи! — воскликнул он, увидев их в моих руках. Голос у него был писклявым, как у девочек, и жалобным.

— Дай ему орехов, дай, — поспешно сказала мать. — Все отдай.

Я отдал ему все, что у меня было. Ничего, я еще соберу. У нас на улице орешин хватает.

— Сто рублей! — крикнул человек в засаленном халате. — Соглашайтесь.

— Ой, нет, — мать крепче прижала к груди веревку, за которую была привязана коза, словно кто-то пытался вырвать ее. — Это породистая коза. Мать ее каждый год приносит двух козлят. И молока много дает! Молоко жирное…

— Имейте совесть, милейший! — Посредник зажестикулировал руками перед самым носом покупателя. — Правду сноха говорит. Коза породистая, если ее случить, глядишь, весной будешь молочком баловаться.

Мать оживилась.