Альберт Карышев - В День Победы

Он задел проходившего мимо официанта и того поставил в известность, указывая на Королева:

— Вот он — писатель. Он с Восточного полюса.

— Ты действительно писатель? — тихо спросил Котов.

— В Григорьевске я уже становлюсь знаменит.

— Как, вы оказали, ваше фамилие? — официант именно за тем и возвратился и теперь стоял метрах в двух от стола, держа в руке поднос.

— Его зовут Леонид Андреев, — сказал Баландин.

Королев засмеялся. Официант, подняв лицо, как следует помыслил и тогда уже дал полный отчет:

— Нет, что-то не припоминаю… Леонида Пантелеева знаю, Леонида Леонова, еще Андрея Платонова, актрису Андрееву, ну, само собой, Андрея Рублева. А Леонида Андреева — такого не слыхал…

— Трудное это дело? — спросил Котов.

— Трудное, — кивнул Королев. — Но легкое. Я уже заметил: когда поверишь, что надо делать то, а не другое, то, оказывается, делать это самое легко, но ужасно трудно.

— Ты интересно говоришь. Я не слышал, чтобы так говорили.

— Честно говоря, ты, Король, какой-то стал нудный, — сказал Баландин, упирая вспотевший подбородок в ладони и разглядывая обоих. Его глаза стали круглые, как у филина, и бесстыжие.

— Саня, вы собирались танцевать, — позвала его Мария, следившая за ходом событий очень внимательно.

Баландин испуганно обернулся к ней и пробормотал:

— Маруся, сию минуту…

— Расскажи о себе, — попросил Королев.

Котов повел головой с незаконченной улыбкой, точно вопрос ставил его в затруднительное положение.

— Ты собираешься написать рассказ?

— Это бывает не только в плохих рассказах.

— Что бывает?

— То, что все трое взяли и исправились.

— Поди догадайся, что он такой умный, — ввернул Баландин. — Кот — и вдруг микробы в микроскоп рассматривает… Теперь по виду не догадаешься, кто дурак: все хорошо одеваются. А раньше только у умных была шляпа.

Он прыснул в горсть, затем опять сел прямо, без смущения.

— Ступай танцевать, — сказал ему Королев и легонько ткнул Баландина большим пальцем.

— Ну-ка! — Мария поднялась из-за стола и взяла Баландина под руку. Тот вскочил со своего места и пошел в зал, обвил Марию за поясницу и с тупостью циркового медведя повел в заданном направлении, пренебрегая общим ритмом, вихляя тазом, тесня.

— Шут гороховый, — засмеялся ему вслед Королев.

— Как ты все это находишь?

— Он, безусловно, неплохой парень.

— А я? — спросил Котов. — Я тебе тоже нравлюсь?..

— Об этом я скажу Баландину. Придет твоя очередь танцевать с Марией, и мы поделимся, — отшутился Королев с жаром в кромках ушей.

Котов тоже сдержанно посмеялся, потом заметил:

— Между прочим, Король, у тебя красивая жена.

— Красивая женщина, — подтвердил он и отодвинул стул, чтобы положить ногу на ногу.

— Я с тобой согласен.

— Где вы познакомились?

— На Севере. Маша поморка.

— Видно, что она крепкая женщина, — сказал Котов.

— Она любит треску, — сказал Королев. — Еще купалась в ледяной воде. В вопросах кройки-шитья тоже разбирается неплохо.

— Заметно, что ты ее ценишь, — сказал Котов.

— Да, — ответил Королев и отказался от сигареты: — Я бросил курить. Чтобы легче было писать, я постарался бросить.

— Как это ты, Король, сделался писателем?

— Это происходило долго. Не будь у меня Маши, ничего бы не получилось… Давай-ка лучше о себе…

— Мне так не повезло, — сказал Котов. — А вот ты, каким ты образом сделался писателем?

— Однажды взялся писать роман, а через десять лет взяли мой рассказ.

— Только договоримся сразу: балагурить подожди до Балды. Я этого не люблю.

— Так оно в самом деле и было. Это делается без конца и, может быть, никогда не сделается так, как хочешь.

— А по-моему, если тебе повезло, то лишнее прибавлять не стоит, — сказал Котов, ослабляя узел галстука.

— Мне не повезло, Кот. Я много работал, и в конце концов это должно было случиться.

— Я тоже много работал, — сказал Котов. — Конечно, мне так не повезло.

— Почему ты настаиваешь?.. Уж не смеешься ли?

— Не смеюсь. Талант я называю настоящим везеньем. Кроме — нет ничего.

— Он что-то говорил про микробы, — Королев показал головой в сторону зала.

— Балда есть Балда… Кстати, он здорово умеет солить огурцы. Я побывал у него однажды.

— Что он имел в виду?

— Микробиологию, Король. Я защитил диссертацию. Представь себе…

— Ты как будто недоволен, — сказал Королев.

— Я?.. Есть удовлетворение другого рода. Не то чтобы мне хотелось перед тобой откровенничать, да писатели не каждый день случаются так близко… Хотя о тебе я не знаю, что ты за писатель.