Вера Дорофеева - Истории без любви

— Директор завода согласен. Ему ведь план выполнять...

Уже по дороге в ИЭС, в машине, Патон заметил Асаянцу: «Ну чего ты вылез? Зачем так быстро согласился? Надо было дипломатично промолчать. После твоего демарша мне ничего другого не оставалось, как согласиться». Но говорил Борис Евгеньевич все это для порядка, в душе он был доволен, что решение все же состоялось.

Целый год они выпускали оборудование «детишкам на молочишко». И никогда еще, наверное, молокозаводы не получали столь добротных установок, на которых красовалась эмблема ИЭС. Асаянц лично следил за качеством продукции, хотя дел у него было множество в тот период. Он хорошо усвоил мудрость архитекторов о вечности временных построек. И при поддержке Патона двигал вопрос о сооружении нового, настоящего опытного завода.

Весьма солидной организации заказали проект. Прошло два года, и проектировщики внесли в кабинет Асаянца макет будущего предприятия. Григорий Багратович ходил вокруг и все повторял: «Красавец!» Даже когда макет смотрел директор ИЭС, Асаянц не удержался и тоже повторил: «Красавец!» Борис Евгеньевич, не любящий восторгов, на этот раз согласился: «Действительно, красавец. Когда начинаем строительство?»

Но со строительством вышла заминка. Вплотную к старому заводу примыкала маломощная фабрика-кухня, построенная в тридцатые годы тоже временно, на живую нитку. Но тем не менее в округе она пользовалась популярностью. Правда, представители санэпидстанции имели на эту точку общепита большой зуб. Асаянц знал обо всем от директора фабрики-кухни. По-соседски слесаря опытного завода не раз чинили там старое оборудование. И вот теперь план «красавца», который сделали проектировщики, «съедал с потрохами» эту фабрику-кухню. Именно того клочка пространства, на котором возвышалась она, не хватало для нового опытного завода. Но Асаянц, прошедший хорошую школу борьбы на предыдущем этапе, быстро нашел союзников среди представителей санслужбы. Кроме того, он не стесняясь использовал сокрушительный довод: «Негоже такому столичному городу, как Киев, иметь столь неподобающую фабрику-кухню». Да и борьба эта выше кабинетов горисполкома не поднималась. И все же по дороге на одно из таких совещаний Патон с сарказмом заметил Григорию Багратовичу: «Ты думаешь, тебе удастся доказать, что киевлянам больше нужна сварочная аппаратура, чем колбаса? Смотри, не проявляй «здоровой инициативы», как в тот раз. А то заставят опытный завод выпускать сервелат целый год, что делать будешь?» — «Ради такого завода готов хоть холодец делать».

В тот день они получили желаемую территорию. Можно было начинать строительство.

...Сколько сил забрало строительство опытного завода! Сколько было хлопот, ругани с прорабами, споров с отделочниками, схваток со снабженцами, бесед с дизайнерами и специалистами по промышленной эстетике, утомительных разговоров с представителями пожарной охраны, санэпидстанции, архитектурного надзора!.. Кроме того, оставались непосредственные обязанности директора экспериментально-опытного производства. Ведь с них не снимали основной производственной программы, не делали скидок на строительство, не избавляли от хозрасчета. Институт электросварки работал по-прежнему со все нарастающим темпом исследований, выдавая идеи и чертежи новых машин, сварочной аппаратуры, которые они все равно должны были выпускать.

Одно утешало Асаянца: вот построим опытный завод, и станет легче. Он не раз повторял эту мысль и подчиненным, и домашним. Как наивно заблуждался он тогда!..

Бесспорно, когда разрезали красную ленточку перед входом и строители передали директору символический ключ от завода, хлопот и нервотрепки у Асаянца вроде бы поубавилось. Но зато навалились другие дела, непосредственно относящиеся уже к ИЭС. Ведь все это время институт работал. И теперь был вправе предъявить новому, современному Опытному заводу повышенные требования. А Борис Евгеньевич Патон и его ближайшие соратники — люди дела. Раньше Асаянц мог отбиться от них одним аргументом: нет достаточной производственной базы. Все отлично это понимали. Теперь есть Опытный завод, есть «красавец», который показывают всем гостям ИЭС, и зарубежным, и своим... Уникальное предприятие, которое поражает воображение каждого, кто минует турникеты залитой светом проходной, поднимется по лестнице и выйдет на галерею над огромным механическим цехом.

Но это лишь внешняя сторона, очень впечатляющая, выигрышная. А существуют еще и сокрытые от посторонних глаз проблемы, доступные пониманию лишь немногих специалистов. Например, процесс освоения. На таких гигантах, как «Уралмаш» или ЗИЛ, создание новой машины растянуто во времени. Там новый грузовик или экскаватор годами делают. И технологический цикл в конце концов отлаживается с точностью электронных часов. А на опытном заводе ИЭС весь коллектив от ученика-сборщика до директора каждый месяц переживает все тяготы освоения. Новые машины, новые приборы, новые установки. Максимум, на что можно рассчитывать, — это на выпуск нескольких опытных образцов. А потом опять новые чертежи, новые заботы, хлопоты со снабжением...