Виктор Малыгин: По дороге в завтра

— Впору хоть самому гонять быков, — сказал Истомин, когда вышли на улицу.

— Да где же их хозяин-то? — спросил Денисов.

— Трест направил эту скотину вместе с древним стариком Андрющенко в мое персональное пользование. Возчик попал в метель, заболел, провалялся здесь два дня да и уехал домой.

Семен Михайлович замолчал, задумался… Вдруг откуда ни возьмись на улице показался все тот же Букреев. Он шел медленно, словно кого-то поджидал. У Семена Михайловича возникло желание сбить спесь с ершистого парня. Вот они оказались лицом к лицу. Денисов спросил строго:

— Кто ты такой?

Букреев замялся.

— Специальность?

— Сигнальщик.

— Кто?

— Сигнальщик тральщика.

— Это что же, ты плавать на целину приехал?

Букреев отмолчался.

— Трактор знаешь? — спросил директор.

— Нет, — ответил Букреев.

— Почему?

— Не учили.

— Не учили? А сам… Своя голова есть? Что же ты будешь делать на земле без машин? Лопатой будешь ковырять целину?

Денисов улыбнулся парню глазами:

— У тебя, наверно, все же какая-то и гражданская специальность есть?

— Откуда? — усомнился Семен Михайлович. — Он и по земле-то, поди, мало ходил. Не видите? Морской волк.

— Приходилось быть шофером, — негромко сказал Букреев.

Его слова заглушил баритон Истомина:

— Вот что, сигнальщик, управляй волами. Штука весьма тонкая, под стать твоей морской специальности. И жаловаться перестанешь. Воду-то сам будешь возить.

Под столовую степняки заняли зал для пассажиров на вокзале, кухню оборудовали рядом в красном уголке. Пассажиры на станции появлялись редко, до приезда новоселов зал был пустым и тихим. Теперь его тесно заставили столами, за которыми почти всегда можно было увидеть молодых людей.

За одним из столов сидела худенькая невысокого роста девушка в яркой зеленой кофте, коротко подстриженная, с длинными ресницами, с тонкими, словно нарисованными бровями. Через плечо у нее была перекинута красная сумка, цигейковая шуба висела на спинке стула. То была москвичка Анисимова. Николай Тихонович улыбнулся, вспомнив, что именно для нее Бабкин требовал такси, когда прибыл эшелон с добровольцами.

Истомин и Денисов сели за соседний стол. Директор заказал чаю и спросил у официантки, почему оставили без завтрака новоселов.

— По причине поваров, — ответила та. — Не хватает их.

Вошли Букреев, Дрожкин и Маргарита Ляхова — трактористка, приехавшая с Украины. Букреев расшаркался перед Анисимовой, желая щегольнуть галантностью, и представился.

— Валентина, — отозвалась девушка.

— И ты познакомься, Коля, — сказала Маргарита.

Дрожкин покраснел и протянул руку:

— Николай!

— Очень приятно, — сказала Валя.

Дрожкин еще больше покраснел и спросил:

— А вы откуда?

Валя рассмеялась:

— Так всё и сразу…

Николай окончательно смутился.

Все сели.

Ляхова расстегнула аккуратный дубленый кожушок бежевого цвета с воротником из серого смушка, сняла с головы оренбургскую шаль и накинула ее на плечи. Подняла концы пышных черных волос, взбила их, локоны разметались по пуховому платку.

Она была одних лет с Анисимовой. Но они мало походили друг на друга. Маргарита отличалась сдержанностью и мягкостью движений. Казалось, все у нее — улыбка, голос, свет спокойных карих глаз — шло откуда-то из глубины. Валя же постоянно была точно до предела заведена упругой пружинкой. Резкие слова у нее всегда были готовы сорваться с языка, когда надо было улыбаться — она смеялась.

Букреев, весь вид которого говорил, что ему не в диковинку ухаживать за девушками, спросил у Вали:

— Откуда родом, где работали?

— Вот и снова заполняй анкету, — сказала она и звонко рассмеялась.

— Все равно придется… Кто мы по специальности?

— Угадайте.

— Маменькина дочка, вижу по рукам.

— Ма-ши-нистка, — призналась девушка.

Истомин, задумчиво мешавший ложкой в стакане, поднял голову, обратился к Анисимовой:

— Хотите в конторе работать?

Валя не ответила.

— Меня тошнит от бумажек, написанных от руки, — сказал Истомин и повернулся к Букрееву. — Ну-с, а вы, молодой человек, когда приступите к выполнению своих обязанностей? Пора и в плавание, моряк!

Михаил отвел глаза, положил руку на плечо Дрожкину:

— Выручай, Коля, принимай волов. Тебе все равно. А я не знаю, с какой стороны к ним и подходить.

Дрожкин медлил. Слишком уж тяжелой ему представлялась услуга. Нет, не для того он приехал на целину.