Виктор Малыгин: По дороге в завтра

Прошло немного времени, и дела снова привели в Киндели, и я снова встретился с гостем с Украины. Это было в день его отъезда на родину. Мы выразили желание довезти Ивана Степановича до железнодорожной станции. Провожала его вся семья комбайнера. Машина уже тронулась, а Тертичные, большие и малые, как были у калитки, так будто и замерли на месте. Стоял, опершись на костыль, Сергей Степанович, стояла, утирая глаза платком, Пелагея Михайловна, неподвижно стояли притихшие малыши. А наш пассажир с Украины смотрел и смотрел в их сторону, пока село не скрылось из виду…

С тех пор прошло несколько лет. Дружба этих добрых советских семей стала еще более крепкой.

После того, как к комбайнеру из Кинделей пришла известность, многие люди из всех уголков страны пишут ему доброжелательные письма, интересуются его здоровьем, желают успехов в труде и счастья в личной жизни. И примечательно: новые друзья Тертичного становятся внимательными знакомыми, а многие — хорошими друзьями Ужика. Теперь у комбайнера из Кинделей и пенсионера с Украины большая общая родня, в которой нет безразличных друг к другу.

Как-то в Киндели на имя председателя колхоза пришло письмо из Орла. Осиротевшая во время войны девочка, теперь студентка техникума, писала:

«В газете я увидела имя и фамилию, которые мне так дороги — имя моего любимого папочки, которого я жду ежедневно и не верю, что он погиб. У меня зародилась надежда, что далеко-далеко в оренбургских степях трудится отдавший свое здоровье за Родину мой папа».

Письмо девушки, разыскивающей своего отца, Тертичный переслал Ужику. Мне трудно, писал он другу, своим ответом опечалить девушку, сказать просто, что я, Тертичный Сергей Степанович, не ее отец. Я прошу вас написать ей ласковое письмо, успокоить ее, поддержать.

Старого большевика Ивана Степановича Ужика также встревожила судьба девочки. Он написал письмо комбайнеру:

«Когда я опустил в почтовый ящик письмо этой сиротке Вале, как-то легче стало на сердце. Валя меня не знает, но прочитает письмо и скажет: чужие, незнакомые люди, живущие далеко от нее, заботятся о ней, поддерживают ее в горе…».

Чувствительное сердце девушки отозвалось на теплые слова утешения. В ответном письме она благодарила Ивана Степановича за внимание, выражала восхищение самоотверженным трудом его друга комбайнера, заверяла, что она также постарается быть примерной дочерью своей любимой Родины.

Вот пока и все, что мне хотелось рассказать о дружбе двух советских семей. «Обыкновенная история», — скажут мне. Тем лучше! Если у нас обыденной стала такая дружба, то мы имеем право говорить о торжестве новых человеческих отношений, так характерных для советского строя.

Оренбург, 1954—1961 гг.