Анатолий Наумов - Голубая мечта [Юмористическая повесть в эпизодах]

За двойной дерматиновой дверью действительно сидят трое. За большим, уставленным несколькими телефонами столом — Младенцев, управляющий, крупнотелый мужчина с волнистой седой гривой. По одну сторону от него, за приставным столиком, — его первый зам Куколяка, плюгавенький, с большой проплешиной. По другую пристроился кадровик Буценко, высокого роста, худощавый.

Управляющий хмурит свой лоб, затем выразительно вздыхает:

— М-да, доработался Дробанюк. До ручки…

— Дальше некуда, точно, — с готовностью соглашается Куколяка.

— Гм-м, — осторожно реагирует кадровик, стараясь смотреть в сторону.

— Это ж надо так развалить дело! — удручающе качает головой Младенцев. — Еще недавно управление было — что игрушка, а сейчас — форменный инвалид, со всех сторон костылями подпирать надо.

— Катастрофа, — в подтверждение кивает зам.

— Мг-ге, — снова расчетливо роняет кадровик.

Управляющий совсем мрачнеет, на какое-то время задумывается и вдруг гулко припечатывает на стол ладонь.

— Хватит покрывать бездельников! В три шеи его!..

Он устремляет разгневанный взгляд в сторону кадровика и решительно взмахивает рукой с вытянутым указательным пальцем, будто ставя точку в личном деле Дробанюка, которое лежит в папке на столе.

— На рядовую работу!.. Простым инженером!..

Горящие глаза, внезапно ужесточившиеся черты лица, характерное движение львиной копной благородной седины делают облик Младенцева волевым и грозным.

Буценко нерешительно берет в руки папку с личным делом и робко смотрит на управляющего.

— Я разве не ясно выразился? — набрасывается тот на него, и кадровик опасливо втягивает плечи, отчего его длинное туловище заостряется к голове, становясь похожим, на копье.

— К-куда конкретно? — наконец с усилием выговаривает он.

— Где у нас вакансии? — В голосе Младенцева сквозит нетерпение.

— Ну… в производственный надо человека, — мямлит Буценко. — И в планово-экономический…

— В производственный его!.. — с мстительными нотками произносит управляющий. — Именно в производственный! Пусть голубчик понюхает пороху, пусть попробует черного хлебушка, если руководить не в состоянии! Пусть повыветрится малость номенклатурная дурь из башки!

— Гм-м, — прокашливается зам, стараясь обратить на себя внимание. — Так ведь это…

— Что — это? — резко поворачивается к нему Младенцев.

— Ну, понимаете… — разводит руками Куколяка, пытаясь этим жестом как бы подготовить свое объяснение.

— Вы против? — с напором спрашивает управляющий. — Вы хотите, чтобы Дробанюк и дальше продолжал разваливать управление? Или, может, на повышение его, а? — язвительно устремляет он на зама свой горящий праведным гневом взгляд. — Пусть и трест в целом подрасшатает?..

Словно отбиваясь от такой перспективы, Куколяка возражающе взмахивает руками.

— А-а, — поучающе произносит Младенцев. — То-то же.

— Да я совсем про другое! — оправдывается зам. — Я, Геннадий Михайлович, насчет производственного… — Он долго мнется, затем осторожно намекает — Нежелательно в производственный…

— Это почему же? — выжидательно откидывается в кресле управляющий.

— Производственный — дело серьезное, — с обидой произносит Куколяка — дескать, разве непонятно?

— Вот пусть и попашет, — стоит на своем Младенцев. — Пусть на собственной шкуре почувствует, как оно легко и радостно, когда дают дурацкие распоряжения. То он их давал, а теперь ему будут. Так что пусть…

— Извините, — вдруг подскакивает зам, — но в производственном надо вкалывать! И вот этим ворочать надо! — стучит он себя пальцем по проплешине.

— Не справится — уволим, — уверенно заключает управляющий.

— Да пока уволим, он таких дров наломает — десять лет будем их раскидывать! — снова по-птичьи вспархивает Куколяка. — Дробанюк же как это… — И он стучит согнутым пальцем по столу, извлекая звук поглуше. — Куда угодно, только не в производственный, умоляю вас, Геннадий Михайлович…

— Ладно, пусть идет в планово-экономический, — соглашается тот. — Там тоже не мед.

И тут прорезывается голосок у кадровика — робкий и неуверенный, продирающийся сквозь частое покашливание.

— Кхе… Дробанюк, кажется, начинал в планово-экономическом, — перелистывает он личное дело. Затем осторожным кивком подтверждает — Точно. Всего с первого августа по первое сентября…

— Управляющий недоверчиво хмыкает:

— Месяц, что ли?

Буценко в ответ безутешно разводит руками: дескать, факт.