Татьяна Тэсс - Хранитель времени

Мальчик орал не переставая, Напрасно тетя Поля подносила его к окну, вертела перед ним стеклянной пробкой и даже пыталась танцевать, с трудом сгибая ревматические ноги. Дитя хотело есть, вот и все.

В комнату несколько раз заглядывали уборщицы, пришел полотер дядя Федор. Все они давали различные советы, которые тете Поле было попросту смешно слушать. Она родила четверых и прекрасно знала, что это такое, когда для ребенка наступило время еды. Прошло уже около четырех часов, а родители все не возвращались, словно провалились сквозь землю.

— А ну сбегай в дежурку за чаем, — скомандовала тетя Поля уборщице Гапкиной, которая стояла, вытянув шею, точно гусенок, и смотрела на орущего мальчика. — Та послаще сделай. Чего уставилась, не видала, як диты плачут? На окошке торбочка с яблоками, я для Гнатика купила. Потри яблоко на терке. Швидко!

Гапкина умчалась и через несколько минут, запыхавшись, влетела обратно в комнату. Тетя Поля осторожно влила с ложечки в открытый ротик ребенка теплый сладкий чай. Мальчик с отвращением его выплюнул. Она попробовала дать ему натертое яблоко. Мальчик на секунду замолчал, уставившись на нее, но потом сердито дрыгнул крепкой черной ножкой и закричал еще громче.

— Який же он, цей Мозамбик! — с отчаянием в голосе сказала тетя Поля. — И шо там диты кушают? Чаи не берет, яблоко не берет…

Привлеченная криком, в комнату зашла Мария Петровна, дежурный администратор. Она долго молча смотрела на красную, растрепанную тетю Полю, которая ходила по комнате, качая орущего изо всей мочи ребенка.

— Потерпи ще трошки, люба моя… — сказала тетя Поля, с надеждой поглядев на часы.

Дитя пнуло ее кулачком в толстую грудь и зашлось от крика.

— Слушайте, тетя Поля, — сказала Мария Петровна задумчиво. — А что, если попросить Терехину? Как вы думаете?

— Ой боже ж мой! — сказала тетя Поля и остановилась, как вкопанная, с ребенком на руках. — Как же я сама не догадалась, старая дура!..

Когда она вошла, прижимая к себе ребенка, в маленькую комнатку позади вестибюля, гардеробщица Терехина была там.

Терехина сидела на стуле, расставив крепкие ноги с толстыми икрами, и кормила свою грудную дочку, которую ей принесли из дома. Туго спеленатая, крошечная, как кукла, девочка лежала на ее руках и, насупившись, сосала огромную материнскую грудь.

— Слушай, Терехина… — сказала тетя Поля, запыхавшись. — Видишь, какое дело… Ушла мамаша, а ему есть пора. Прямо зашлось дите от крика. А такой славный мальчишечка, такой бедовый…

Увидев черного, блестящего, как маслина, ребенка, Терехина словно окаменела. Она уставилась на него; на курносом ее носу блестели росинки пота.

— У тебя ж для четырех хватит, — сказала тетя Поля, косясь на ее тяжело свисающую грудь. — Тебе ж это пара пустяков. А, Терехина?

— Ну и ну! — только и сказала Терехина, не спуская глаз с ребенка.

Дочка ее пошевелилась, продолжая сосать, и она, не глядя, чуть прижала пальцами грудь.

— Давай! — вдруг сказала Терехина решительно и расстегнула кофточку на две последние пуговки. — Чего уж, раз такое дело! Не пропадать же парнишке. Небось мамаша забегалась: тоже не каждый день в Москву приезжает.

Она выпростала вторую грудь и взяла у тети Поли ребенка. Тот сразу замолчал и, вцепившись обеими ручками в грудь, быстро и блаженно зачмокал.

— Гляди, как берется! — сказала Терехина изумленно. — Толковый!

— Соображает… — сказала тетя Поля.

— Откуда это его привезли? — спросила Терехина и положила ребенка удобней.

— Та с Мозамбика ж, чудачка! — сказала тетя Поля и с облегчением опустилась на другой стул. — С Мозамбика…

Директор фабрики уже собирался уходить, когда в его кабинет нерешительно вошел плечистый длинный парень, такой длинный, словно был капитаном баскетбольной команды.

— А, Зюзин, — сказал директор укладывая бумаги в ящик стол. — У тебя что, срочное дело?

— Срочное, — сказал Зюзин неуверенно. — Я знаю, вы уже уходите, Владимир Юрьевич. Но я на пять минут.

— Ну давай, если срочное, — сказал директор без особой радости в голосе. — Садись, Зюзин. Только побыстрей.

— Я насчет брата, — сказал Зюзин, и уши его порозовели. — Примите его на работу, Владимир Юрьевич. В деревообделочный.

— Подожди, подожди… — рассеянно сказал директор, продолжая рассматривать бумаги. — Какого брата? Откуда у тебя взялся брат?