Владимир Савицкий - Записки ровесника

Будь на его месте кто угодно другой, клянусь, я отказался бы и уехал обратно. Наказав себя, я наказал бы и ее, наивно думал я, заставил бы отнестись более серьезно к нашим отношениям.

Но нагрубить профессору, прекрасно знавшему к тому же, что я специально приехал на весь день, я не мог: с первого раза, как я увидел этого человека, я влюбился в него.

Пришлось остаться. Но каким униженным чувствовал я себя! Мы доедали за завтраком остатки в ч е р а ш н е г о ужина, они продолжали за столом в ч е р а ш н и е разговоры, вновь смеялись в ч е р а ш н и м шуткам, иногда любезно разъясняя мне, о чем шла речь, иногда забывай сделать это. Пустенькие ребятки, которых я ни в грош не ставил, получили возможность вести себя по отношению ко мне покровительственно…

День был изгажен, и, если бы не профессор, скорее всего, это наше свидание с Еленой было бы последним. Но ее отец обладал удивительной способностью сглаживать шероховатости посерьезнее, а уж такую-то фитюльку, такой мелкий укол самолюбию — тем более.

Не знаю, кто научил меня этому, быть может, та же няня, быть может, армия и фронт, где патентованные средства далеко не всегда имелись в наличии, а положение спасали зачастую какие-нибудь решительно кустарные придумки, от смекалистых дедов взятые, только я, повзрослев, сделался ярым противником всяческих рецептов за исключением медицинских, разумеется, да и то самых, самых необходимых и, главное, не навязывающих пациентам сверхмодных лекарств.

Менее всего приемлемы рецепты в таком деликатном и глубоко индивидуальном деле, как основание семьи.

Обзаводиться семьей вовсе не обязательно, и человека, по тем или иным причинам остающегося на всю жизнь одиноким, осуждать столь же странно, бессмысленно и жестоко, как осуждать супругов, настойчиво требующих развода.

…Прекрасное, хоть и редкое у нас зрелище — тандем. Двое дружно крутят педали удлиненного, массивного велосипеда и с удвоенной скоростью мчатся вперед по узкой линии, определяемой одним из них, сидящим впереди, у руля.

Казалось бы, супружеская жизнь более всего должна напоминать именно поездку на тандеме. Двое добровольно соединяют свои усилия для того, чтобы более успешно, чем в одиночку, пролететь по жизни. Кто из них в данном содружестве сидит на переднем седле — не все ли равно?

На практике же слишком часто оказывается, что, для того чтобы семейный велосипед хоть как-то двигался вперед, одному из «спортсменов» приходится постоянно преодолевать сопротивление другого, упорно не желающего вращать педали или стремящегося провернуть их в обратном, тормозящем направлении.

Вместо соединенных усилий — преодоление. Удивительно ли, что одиночки со свистом проносятся мимо?

Но ведь никто не знает, почему отстает тандем. С виду все как обычно: сидят двое, крутят педали — значит, семья…

Нет, уж коли ты решился основать семью, решился заложить на ровном месте содружество, которому — как знать? — суждено, может быть, выдержать всяческие бури, ниспровержения и соблазны, уготованные суетным нашим миром, делать это лучше подумавши. Только потому хотя бы, что семья, сохранившая даже в миллионной доле личность своего основателя, — это единственная надежда смертного секундным отблеском отразиться в сознании далеких потомков.

Другого бессмертия попросту нет, раз уж вселенная действительно бесконечна.

Конечно, если тебе невтерпеж сочетаться браком с приглянувшейся неделю назад блондинкой, тогда — все равно, тогда тебе уже ничто не поможет. Если же ты отнесешься к этому делу хоть сколько-нибудь серьезно, неплохо оттолкнуться от чего-то конкретного в своих размышлениях о будущей семье, с кем-то посоветоваться, опереться на чей-то опыт.

Хорошо, если ты вырос в крепкой, дружной семье и перед тобой — пример родителей. А если нет?

Много полезного могут дать книги; ты отыщешь там и хорошие, и дурные примеры — выводы из анализа человеческой натуры. Выбирай.

Только ни литература, ни искусство не способны учесть именно т в о е й жизни, твоего характера, темперамента, микросреды, в которой т ы обитаешь; они могут подсказать тебе общее направление, но они бессильны перед потоком частностей, обрушивающимся на тебя каждый день.

Вот почему на первых порах необычайно важен живой пример из близкого тебе окружения. Не пример-схема из очередной лекции о семье и браке, никого, кроме самого лектора, убедить не могущий, а судьба живущего рядом с тобой человека и он сам. Главное — он сам.