Валентин Иванов-Леонов - Копья народа

Врач, пожилой крупный человек с седой головой явился под утро. Это был Матшикиза — один из руководителей Африканского общества. Матшикиза был прекрасным хирургом, попасть на операцию к которому мечтали многие африканцы. Но было уже поздно. Когда Вилли положили на привезенную доктором простыню, он умер, взяв Генри за руку и сказав: «Так исполни мою просьбу. Передай матери…»

Генри был расстроен этой смертью. Ушел из жизни друг его детства.

— Прощай, Вилли, — сказал Генри печально. — Если бы не ты, нам пришлось бы сейчас плохо. Сегодня ты был молодцом. И искупил свою вину. — А про себя подумал: «Ты спас и Иоганнеса. Границу-то он с моими ребятами перейдет. Проводники опытные. Теперь Анна вздохнет свободно». — Ну, расходимся! Твала, ты пойдешь со мной. В дом номер 1138 тебе сегодня нельзя.

Жозе шагал в зеленом сумраке леса, пристально всматриваясь в заросли. Иногда он останавливался, прислушивался, сжимая в руках автомат, и темно-коричневое, почти черное лицо его становилось настороженным. Оплетенный лианами лес был глух и неприветлив. В густой путанице подлеска пахло прелью и перегноем. Ноги Жозе погружались в мягкую, напоенную дождями почву, и теплая вода просачивалась меж пальцев.

К Перейре — командующему отрядами партизанского района — Жозе вызвали неожиданно. Партизан ломал голову: зачем он понадобился командующему? Конечно, Перейре знает Жозе: он преподает военную тактику у них, на курсах партизан с тех пор, как окончил офицерскую школу за границей. Жозе был у него хорошим курсантом. И они воевали вместе с того самого дня, как рабочие кофейных плантаций на севере Анголы начали восстание. Но все же, зачем он, Жозе, простой разведчик, нужен Перейре? Может, он в чем-нибудь провинился?

Жозе перебрался через пролом в бамбуковых зарослях — видно, здесь пробежал носорог, — вскарабкался по крутому размытому склону и наконец вышел к фуэсе — центральному военному поселению повстанцев, вокруг которого были разбросаны их деревушки. Фуэсе находилось в глубине Освобожденного района. Ряды хижин стояли между деревьями, под высокими зелеными сводами. Даже свет солнца не проникал сквозь плотную массу листвы, и самолеты португальцев не могли обнаружить поселения.

Пройдя сквозь толпу бойцов, Жозе очутился у высокой хижины штаба и отворил легкую дверь.

Перейре перестал писать, внимательно взглянул на бойца.

— Так. Есть у меня тут для тебя, Жозе, особое задание, — сказал он, поправляя очки. — Пойдешь к границе принимать транспорт оружия из одной страны.

Жозе оживился:

— Хоу! Оружие?! Из страны? А я другим часто рассказывал раньше о помощи, а сам никогда не видел, как оружие доставляют.

— Вот и увидишь. Так. Бери людей Америго. Он ранен. Будешь командиром этого отряда. Я выбрал именно тебя потому, что ты крепкий парень. Я помню, как ты нес меня тогда, подбитого, километров десять, когда португальцы сидели у нас на плечах. Думаю, ты и теперь не подведешь, а? Доставишь автоматы прямо сюда, в фуэсе.

— Я все понял, Перейре.

Перейре объяснил, что Жозе должен встретиться с группой, которая доставит оружие в Анголу, на контрольном пункте Освобожденного района.

— Без оружия не возвращайтесь. Умри, а доставь.

— Все понял. Даже мертвый Жозе выполнит приказ.

Отряд раненого Америго жил в трех круглых хижинах, крытых травой. Когда появился Жозе, партизаны отдыхали. Они недавно вернулись из похода. Жозе сообщил им о своем назначении.

— А зачем нам чужой командир? Мы и своего можем найти, — враждебно проворчал Секулу — партизан лет тридцати, с приплюснутым носом и татуировкой на лбу. Он начищал зубы концом размочаленной палочки лофиры [14] Лофира — небольшое дерево, растущее в тропиках. Древесина лофиры пахнет ментолом, зубы от нее белеют, становятся блестящими. .

Жозе ощупал его невысокую фигуру твердым взглядом.

— Секулу будет делать то, что ему прикажет командир. Не знаешь, что такое дисциплина?

— Не обращай внимании, Жозе, — сказал Зоао, веселый паренек лет пятнадцати, с тонкой круглой ребячьей шеей. Секулу со всеми ругается. А что нового слышно здесь, на базе? Мы ведь только вернулись. Две недели в походе.

— А новое то, Зоао, что теперь мы не одни. Нам полмира помогает. Сам скоро увидишь.

— Ну, Жозе скажет уж: «полмира»!