Яков Липкович - И нет этому конца

Спасло Макарова от выговора то, что он ушел в отпуск и уехал в дом отдыха. И вот тебе — новое коленце!..

— Петр Петрович, я вам давно говорил: хлебнете вы с Макаровым…

Это наш отсекр, Виктор Алексеевич Баландин. У него давняя и устойчивая неприязнь к моему заму. Старый газетный волк, он воспринимал Макарова как инородное тело, как шишку под носом у алжирского дея. Он открыто осуждал меня за либерализм и считал, что в создавшемся положении виноват я один. Что ж, отчасти он прав. Но за десять лет работы редактором я уволил всего двоих. Шофера редакционного «козлика», нагло левачившего на глазах у всего района, и девчонку-корректора, пропускавшую в газете столько грамматических ошибок, что нам было стыдно выходить на улицу…

Нервно зазвонила междугородная.

— Редакция? Будете говорить с городом!

— Самого главного редактора! — и короткий смешок.

— Юрка?

— Шнырек? Слышишь, ты имеешь довольно солидные шансы встретиться со своим живым и невредимым замом.

— Где он?

— Ишь ты, какой быстрый! Пока я еще такой информацией не располагаю. Но кое-что уже прояснилось…

— Что?

— Что ему крупно повезло. За эти два дня его никуда не доставляли. Ни в морги, ни в больницы, ни в вытрезвители, ни в стол находок. Словом, готовься к торжественной встрече!

— Ты что, дальше его искать не собираешься?

— Ну что ты! Как говорил один мой знакомый: «Рази можно? Мундир обязыват!» Жди звонка. Адью!..

Отсекр, который слышал только мои вопросы, сделал вид, что, несмотря ни на что, обеспокоен судьбой сослуживца:

— Что с ним?

— Спросите, Виктор Алексеевич, что-нибудь полегче, — ответил я.

Отсекр не без укора покачал головой и вышел из моего кабинета…

И вдруг меня как током ударило. А что, если Макаров уже дома? Ведь прошло добрых два часа, как Зина ушла к себе. Вот будет водевиль, если позвонит Силантьев и с обычным своим ехидством скажет: «Слышишь, Шнырек, ты бываешь когда-нибудь на квартирах у своих подчиненных? Нет? Ай-ай-ай, как нехорошо! Не поленись, зайди в одну из квартирок в доме напротив! Сделай милость!» Юрка — мастак на такие нокауты.

Так что лучше, пока не поздно, сходить проверить…

Первый непорядок: дверь не заперта. Заходи кто хочешь. Второй: из большой комнаты доносятся сердитый Зинин голос и детский плач во всех диапазонах — от хныканья до рыдания. Явно Макарова нет. Иначе она воевала бы с ним, а не с детьми.

Плакали все трое. Но основную партию вел старший, семилетний Гошка. Рыдая, он то и дело восклицал:

— Папки нет!.. Папка пропал!

— Слышишь? — кивком головы показала мне на него Зина, пеленавшая Ниночку. Это у нее получилось как напоминание о несчастных «сиротках».

— Слышу, слышу, — пробурчал я.

— Ну, узнал что-нибудь?

— Вся милиция поставлена на ноги. Во главе с Юрой Силантьевым.

— Ну и что он? — Ее большие карие глаза блеснули нездоровым интересом: наверно, она считала, что Юрка до сих пор по ней сохнет.

— Рад до пят, что наконец дело ему нашли.

— Да перестань жилы из меня тянуть! — набросилась она на Гошку.

Тут захныкал средний, пятилетний Бориска:

— Папки нет!.. Папка плопал!..

Зина не выдержала:

— Да пропади он пропадом, макрорус несчастный! — и выбежала из комнаты.

— Не хочу моклоус! — с ходу переключился Бориска.

— Ну, хватит плакать, ребята! — сказал я обоим макаровским чадам. — Никуда ваш папка не денется! Скоро придет!

— Не придет! — проплакнул Гошка.

— Почему это не придет?

— Мамка его домой не пустит!

— Не пустит, — плача поддакнул брату Бориска.

— И не пущу! — сказала вошедшая Зина. — Пусть катится туда, откуда пришел!

Мальчишки дружно заревели.

— Ох, господи! — воскликнула Зина. — Если вы сейчас же не прекратите выть, я тоже уйду и никогда больше не приду!

Оба мгновенно перестали плакать. Только шмыгали носами.

— Н-да! — произнес я.

— Что «н-да»? — резко обернулась она ко мне. — Думаешь, меня все это устраивает? — и сокрушенно добавила: — Если бы ты знал, Шнырек, как я устала от всего.

Что я мог ответить на это? И тут, очень кстати, я услышал тонкий голос нашей редакционной курьерши, тети Тани:

— Петр Петрович! Город!..

— Я зайду еще! — пообещал я Зине…

Так и есть — Силантьев!

— Где бегаешь? — проворчал он.

— Да тут дела всякие… Ну что?

— Ты можешь сейчас приехать ко мне?

— Да. Где он?

— По полученным сведениям, топает пешком в Москву.

— Как пешком в Москву?

— А чего тут удивительного? Ходят же некоторые пешком вокруг света?