Яков Липкович - И нет этому конца

— Ну, где же дорога? — спросил я.

— Поищем в глуби, — ответил шофер. В его голосе прозвучала виноватая нотка.

Мы повернули в глубь леса…

Теперь-то мне было ясно, почему его сняли с легковушки. В нем почти ничего не было от фронтового шофера. Это был редкий, чудом уцелевший экземпляр доисторического мирного племени водителей городского автотранспорта…

Лес густел. Повсюду пни, кочки, кусты. Мы едва тянули. Я взглянул на часы: полпервого. Уже сорок минут мы плутали в поисках дороги…

— Товарищ лейтенант! Там кто-то есть!

— Где? — Я взялся за автомат.

— Вон там!

— Останови.

Машина стала. Я вышел из кабины и направился к густому кустарнику, за которым застыла, угрожающе притаившись, темнота.

Я споткнулся о пенек и упал на колени. И тут же услышал треск кустов и увидел, как что-то легкое и быстрое промелькнуло впереди. Я вскочил и бросился к ближайшему дереву. Стал за ним.

Стояла напряженная тишина… Нет, на фрицев не похоже. Скорее всего, гражданские немцы или репатриированные, которые пережидали здесь, пока кончатся бои…

Я начал осторожно продвигаться вперед. И вдруг наскочил на груду чемоданов, узлов и еще какого-то барахла. Хозяева, наверно, находились поблизости.

Я негромко подал голос:

— Кто здесь?

Никто не откликнулся.

Я повторил. Молчание. Теперь я твердо знал, что это гражданские немцы. Но как заставить их выйти и показать дорогу? Не обшаривать же все кусты! Ваня бы сообразил…

Я с трудом припомнил немецкие слова и спросил темноту:

— Во ист ди вег ам Кайзерсвальдау?

Но и на этот раз ответа не последовало.

— Во ист дер вег нах Кайзерсвальдау? [26] Где дорога на Кайзерсвальдау? — поправился я.

Темнота упорно молчала. В третий раз я крикнул громко и раздраженно. Ни звука. Но они были здесь. Не могли же они уйти далеко от своих шмуток… Что ж, посмотрим, смолчите ли вы сейчас или нет. Я выбрал два чемодана побольше и понес их к машине. Меня никто не окликнул… Я остановился, посмотрел на чемоданы и со злостью швырнул их.

— Товарищ лейтенант? — Из-за деревьев показался шофер с автоматом. — Там чего упало?

— Ничего. Поехали…

И «санитарка» так же медленно, на ощупь, продолжала путь…

На лесную дорогу мы выехали совершенно неожиданно. Мы даже не поверили, что это и есть та самая дорога на Кайзерсвальдау, на которую мы возлагали столько надежд. И хотя она сразу встретила нас колдобинами и ухабами, мы в первые мгновенья почувствовали облегчение: все-таки она брала на себя если не все, то часть наших забот…

Шофер чуть прибавил газу. При каждом толчке я поглядывал на окошко, но там было тихо… Главное — довезти до госпиталя. А там сделают все, чтобы его спасти. Маша немедленно поднимет с постели самых лучших хирургов, притащит самых опытных операционных сестер, из-под земли достанет самые дефицитные медикаменты…

Было время, когда ей нравился я. Оказывается, еще в училище она обратила на меня внимание. Тогда на меня все обращали внимание: я был длинный и тощий и в силу этого всегда находился на виду, на правом фланге мужского фельдшерского батальона. Но в то полуголодное-полудетское время меня не очень интересовали девчата из фармацевтической роты. К тому же их было слишком много, чтобы серьезно к ним относиться… Познакомились мы с ней только на фронте. Это была встреча столь неожиданная и радостная, что мы сразу стали друзьями. Но вот однажды с тайной целью похвастать своим приятелем я взял с собой Ваню. Я руководствовался немудреным расчетом: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты…». В тот вечер он был молчалив и предупредителен и, возможно, поэтому понравился Маше. Я почувствовал это, и меня забрала ревность. Сидя с ними за столом, я дал волю своему настроению и глушил стаканами слабый рислинг… Потом я целую неделю избегал Долгова. Когда мы все-таки попадались друг другу на глаза, я делал вид, что его не замечаю. И он понимал мое состояние. Но продолжал ездить в госпиталь…

Стрелка на спидометре застыла на цифре «10». «Санитарку» мягко подбрасывало. Тихо, словно опасаясь, что его могут услышать, поскрипывал кузов…

А вот теперь я везу его к тебе, Маша, Машенька, может быть, на последнее свидание…

Тишина в кузове уже не успокаивала меня. Я не доверял ей. Могло быть и так: умрет человек, они и не заметят.

Я потянулся к окошку.

— Как вы там?

— Далеко еще? — послышалось в ответ.

— Доберемся до Кайзерсвальдау, а там уж близко…

— Быстрей бы…