Иван Уксусов - Голодная степь

Прислушивался Горбушин и к словам сидящей напротив него Рип, немножко досадуя: почему не он рядом с нею, а Шакир? Рип была в том темно-голубом платье, отделанном малиновым бархатом, в котором ему уже не раз хотелось ее увидеть. Большие темные глаза девушки, когда на ней было это платье, казались бездонными. Вспомнив поездку в колхоз, Горбушин весело подумал: «Подождите, Рип, вы не победили меня в грузовичке. Мы еще прикурим от солнца!..»

— В романе Алексея Толстого «Петр Первый», — слышал он ее слова, — есть любопытный эпизод. Император отхлестал Меншикова по лицу за гнилые шинели для солдат. А Меншиков не виноват… Наказать следовало сгноивших хлопок, потому что грубый материал для шинелей не просто взял да отчего-то и сгнил: хлопок был влажный, согрелся в своей массе и сопрел, и не спасла шинели даже та часть шерсти, которая всегда есть в шинелях. Что я хочу сказать?

— Догадываюсь, тысяча и одна ночь! Хлопок согревался и при Петре Первом!

— Он согревается уже тысячелетия.

— И до сих пор его пускают в дело… Ага, я знаю, что из прелого хлопка выделывают! Например, шнурки для ботинок… Верно? Дрянь ужасная… Натянешь два-три раза — и тресь пополам…

— А то и рубашку хлопчатобумажную иногда купите, а через месяц из нее локти вылезают…Ас виду такая красивая, в клеточку… А ведь рубашка не четыре копейки стоит, как шнурки…

— Дрянь и за копейку продавать не следует!

— Вы бы знали, как ругаются ватерщицы и ткачихи на фабриках, когда к ним попадает некачественный хлопок. Рекламации присылают очень резкие, спрашивают, почему часто обрывается нить. Люди во всем мире пока еще не научились полностью сохранять хлопок от согревания, но раньше всех научимся мы, и советской пауке будет принадлежать здесь первое слово.

— Почему вы так думаете?

— Для этого у нас многое делается.

Женщины принесли на блюдах плов. Это после всех-то других многочисленных блюд! Но таков праздничный ритуал: плов в застолье подается последним.

За столом продолжали оживленно разговаривать. Кто-то что-то утверждал, кто-то что-то оспаривал, кто-то смеялся, кто-то почти бранился. Застолье!

Теперь Горбушин прислушивался к словам Рахимбаева, который, отвечая Гаясу, рассказывал, как проходила в Узбекистане гражданская война.

В дни гражданской войны Англия и Турция рвались к Советскому Востоку, разумеется скрытно, стремясь сделать его своей колонией. Их разведчики, но прежде всего разведчики английские — тень самого Локкарта лежала на Средней Азии, — в тесной связи с дипломатами своих стран делали все от них зависящее, чтобы оторвать от России Туркестан. Англия, правда, не впервые стремилась этого добиться, еще во второй половине прошлого века она развила воистину лихорадочную деятельность, однако безрезультатно.

В гражданскую войну многие отряды басмачей — а в иных насчитывалось до тысячи сабель! — были в английском обмундировании, с английским оружием в руках. И на деньги не скупились британцы. Взамен требовали от басмачей одного: решительных боевых выступлений против Советской власти. Они вносили коррективы в их военные планы, требовали уничтожения местных отрядов самообороны, первых ячеек Октября в Туркестане.

От английских шпионов не отставали турецкие, стремившиеся бурные события в Туркестане повернуть на пользу Турции. Басмачи охотнее верили агентам младотурков, а не англичан, эти их симпатии объяснялись единой у тех и других мусульманской религией; турки так же считали: нет бога, кроме аллаха, и Магомет пророк его. И точно так же, как народы Туркестана до революции, свершали пять намазов в день. Бамдад намаз — перед рассветом, аср намаз — перед закатом солнца, а днем еще три намаза…

— Вот почему баи и священнослужители, командовавшие басмачами, — медленно, глуховатым голосом говорил Нариман Абдулахатович, — готовы были продать свои народы Турции, а не Англии, не отказываясь, однако, от ее щедрой помощи. Сплавив воедино религиозное и национальное изуверство с классовой ненавистью, басмачи с неслыханной жестокостью расправлялись с нами, своими соотечественниками, первыми защитниками Советской власти, да и первыми пропагандистами ее в нашем народе, и яростно кидались на части Красной Армии. Много погибло и русских крестьян, поселившихся в Туркестане еще за десятилетия до Октябрьской революции. Население большой русской деревни Спасское басмачи вырезали все, от стариков до младенцев, дома сожгли… Страшно было смотреть…