Тамаз Чиладзе - Дворец Посейдона. Сборник

Сознание своей растворенности, своей продолженности в других ощущается героями Т. Чиладзе как блаженство и праздник, как избавление от замкнутости и тесноты. «Он вообще ничего не чувствовал, кроме восторга, который выделялся из всех пор его существа и растворялся в воде. Уже не было границы между ним и водой, между ним и товарищами. Все они: Беко, Ираклий, Ладо и вода составляли одно восторженное целое, массу, которая кипела без огня в каменном котле и в одно прекрасное мгновенье могла перемахнуть через четырехугольный борт бассейна и с бесконечностью, рожденной собственными недрами, разлиться, распространиться по двору, по улице, по всему городу, по полям, лесам…»

Бассейн на территории дачи, за оградой которой плещется море, — это убогая выдумка архитектора, внушившего своему заказчику, известному писателю, что бассейн необходим для ансамбля. Иронизируя над этой выдумкой, но не возводя ее в метафору, автор повести «Бассейн» обнаруживает ясное и проницательное понимание того, что современный духовный пейзаж характеризуется чрезвычайно разнообразными вспышками света, неожиданными по месту возникновения и по направлению своего распространения.

Свет, брошенный Беко на судьбу маленького Даю и его матери Зины, тридцатилетней женщины, в которую Беко был безответно влюблен, будет бежать по их жизням не одно десятилетие и, похоже, не исчезнет.

Спинозе, полуграмотному и придурковатому приживалу, с ружьем защищавшему неприкосновенность бетонированного бассейна на писательской даче, дано испытать потрясение открытием, что предметы и люди растворены друг в друге.

Напряженность, казалось бы, чисто женских переживаний Зины заставляет ее отклеиваться от благополучного иждивенчества сначала у любящей тетушки Ито, потом у заботливого свекра, где она жила, лишив себя тыла и с каждым днем все более теряя перспективу своего пути.

В блужданиях, в очарованном странничестве любимых своих героев Т. Чиладзе различает куда большую энергию и плотность жизни, чем в праведно и неправедно налаженном быте их ближайших родственников, даже материальная надежность которого весьма иллюзорна.

Это ощущение зыбкости границ, ветхости перегородок, отделяющих одно существование от другого, это страстное до одержимости стремление прочувствовать взаимную пронизанность всего сущего независимо от того, числишься ли ты за миром органическим или неорганическим, — чрезвычайно сильно в сегодняшней грузинской литературе, а в творчестве Тамаза Чиладзе определяется как духовная тема, которую предстоит исследовать и на которой предстоит расти.

И. Борисова.

Квеври — сосуд для хранения вина.

Ода — тип жилого дома в Западной Грузии.

Грузинский шахматист Бухути Гургенидзе.