Тамаз Чиладзе - Дворец Посейдона. Сборник

— Я рад! — сказал Андро, не сводя глаз с поднимающегося по ступенькам Адама.

На лестнице Мамия всех опередил, и пока Торнике и Адам поднимались, он успел что-то шепнуть Андро. Андро кинулся навстречу Торнике:

— Прошу дорогого гостя!

Он кивнул и Адаму. Адам крепко держал Гагу за руку. Внезапно мальчик вырвался и влетел в дом с криком:

— Тетя Тина, дядя Адам пришел!

Адам повернулся к выходу и собрался уходить, но Мамия остановил его.

Мамия представил Торнике хозяину, и Андро повел их в дом:

— Входите, пожалуйста! Входите!

Адам ничего не слышал, он был словно в дурмане и очнулся только тогда, когда Торнике произнес его имя.

— Адама, конечно, вы знаете? — спрашивал Торнике.

— Еще бы…

— Мы вместе учились в школе.

— Что вы говорите?

Адам огляделся по сторонам. Все сидели за столом. Он не помнил, как они вошли в дом, как сели за стол, словно его притащили сюда спящего и он только теперь проснулся.

Андро встал:

— Я вас на одну минуту оставлю.

— Если позволите, я пойду с вами, — попросил Торнике.

— Пожалуйста.

Они вышли в другую комнату, и Мамия заметил, как плотно Торнике прикрыл дверь, он не хотел, чтобы их разговор был слышен.

— Адам!

— Что?

— Может, мы пойдем?

— Пошли, — Адам продолжал сидеть и осматривать комнату.

Свисающий со стены ковер покрывал кушетку. На кушетке лежали две большие мутаки и вышитая подушечка, на стене поверх ковра висели две фотографии: Андро и какая-то пожилая женщина. Рядом с кушеткой — пианино. На пианино целый караван мраморных слоников. У стены возвышался книжный шкаф. Рядом со шкафом висел большой портрет Шота Руставели. Пол, выкрашенный красной краской, так и сверкал. Его, видимо, неустанно натирали теми кусками войлока, которые сейчас валялись у дверей.

Дверь скрипнула, и вошел Гага.

Держась за ручку, он нерешительно остановился на пороге. По тому, как он тер глаза, было видно, что он плакал.

— Гага! — позвал его Адам.

Мальчик даже не взглянул на него, то открывая, то закрывая скрипучую дверь.

— Гага, иди ко мне!

— Нет, — ответил мальчик.

— Почему ты плачешь?

— Тетя Тина… — мальчик стал было снова всхлипывать, но сдержался.

— Скажи мне, что с тобой случилось!

— Тетя Тина на меня рассердилась.

— Поди ко мне.

— Нет, — мальчик повернулся и закрыл за собой дверь.

— Сыграем в нарды, что ли, — Мамия поднялся, взял с подоконника нарды, — сыграем?

— Сыграем! — сразу согласился Адам.

В комнату опять кто-то вошел. Адам не поднял головы, сердце и так подсказало, что это была Тина. И словно в подтверждение раздался голос Мамии:

— Как поживаете, Тина?

— Хорошо, — ответила Тина.

Адам так уставился на кости, которые держал в руках, словно только что нашел их. Тина что-то взяла со стола. Наступила тишина, Адам чувствовал, что Тина все еще в комнате.

— Бросай! — раздался голос Мамии.

— А? — Адам поднял голову. И вдруг понял, что Тины в комнате уже не было.

— Бросай, говорю!

Теперь в комнате появился Торнике, и проигравший Адам уступил ему место. Сам подошел к книжному шкафу и взял с полки первую попавшуюся книгу. Он отошел и сел в уголке, стараясь быть как можно незаметнее. Положив книгу на колени, он взглянул на обложку, это оказался «Таинственный остров». Адам открыл книгу и начал читать. Не понимая ни слова, он все же продолжал читать. Почему-то он считал, что, пока сидит за книгой, его никто не замечает, не видит. Он не помнил, сколько прошло времени. Кто-то входил и выходил. Временами до него доносился громкий смех. Потом загремели костяшки нард, видно, их убирали со стола. К нему подошел Мамия и что-то сказал. Адам кивнул, хотя не слышал, что ему говорили. Затем Мамия положил ему на плечо руку, видимо, хотел ему на что-то указать, но Адам головы не поднял. Теперь он услышал голос Торнике:

— Адам, что ты читаешь?

Адам выпрямился и в тумане (ему показалось, что и комнате стоит непроглядный туман) отыскал лицо Торнике и улыбнулся ему. Этой улыбкой он хотел отделаться от Торнике, но тот не отставал:

— Ты с самого детства любил читать! Ха-ха-ха-ха!

Адам снова улыбнулся и вернулся к книге. Торнике злоупотреблял тем, что они вместе учились в школе, и позволял себе смеяться над ним. Может быть, в комнате сейчас находилась и Тина; лишь бы не было Андро.

Вокруг него в тумане сновали, скользили, мерцали предметы и люди.

Голоса, доносившиеся издали, постепенно росли и оглушительно взрывались возле самых ушей Адама. По громче всех был смех Торнике, беззаботный, вольный, ничем не сдерживаемый, смелый…