Анатолий Соболев - Штормовой пеленг

— Ухожу не потому, что не поладил с капитаном, да и чего уж теперь... — Он не договорил и сожалеюще взглянул на Чигринова. Сейчас вся команда смотрела на него так, и это бесило Чигринова — будто хоронят заживо. — Сын у меня, подросток. Совсем от рук отбился. Жена не справляется. Надо на берегу побыть.

Чигринов смотрел в припухшее лицо старшего механика и вдруг подумал: «Ведь у него, наверное, с почками не в порядке. Все время отечное лицо». И поймал себя па мысли, что о механике как о человеке знает мало.

Раздался телефонный звонок, Чигринов поднял трубку.

— Алексей Петрович, — сказал радист, — берег просит.

«Ну что еще! — поморщился Чигрипов. — Совсем же рядом. Часа через два подойдем к каналу...»

— Капитан Чигринов, — раздался в наушниках официальный голос Надежды. Он удивился — она все еще на дежурстве. Ей давно пора смениться. Но тут же понял, что сейчас она передаст какой-то приказ. -- Немедленно измените курс. В квадрате сто тридцать восемь горит английский транспорт.

Ветер давил на стекле брызги, они расплющивались и стекали серебристыми ручейками. Море гнало серые взбаламученные штормом волны.

«Посейдон» и «Кайра» расходились встречным курсом.

Только что передали на борт «Кайры» тело старого водолаза, и Чигринов хмуро смотрел на судно, взявшее курс в порт. Он видел на капитанском мостике такого же хмурого Щербаня.

Чигринов нажал кнопку тифона и мощный гудок спасателя трижды разорвал тишину. «Посейдон» прощался с Григорием Семеновичем Грибановым.

На палубе, обнажив головы, стояли матросы. Среди них был и Славка. У него появилось жесткое выражение лица, глаза потеряли беспечный блеск и приобрели холодноватый, как у отца, оттенок.

Голубой клочок неба на горизонте снова затянуло низкими серыми облаками, мелкий холодный дождь усилился.

Чувство одиночества и потерянности на миг охватило Чигринова, но он тут же подавил в себе это чувство и твердым голосом приказал старпому:

— Приготовьте буксир к тушению пожара!