Янис Ниедре - Деревня Пушканы

Воззвание обнаружила Вонзович. Листок попал к инспектору, и вечером начался повальный обыск. У Геркан под тюфяком нашли книгу Войнич «Овод» на русском языке. Девушка призналась, что книгу дал ей Плакхин. И когда утром Гирша у входа обыскали, то из его портфеля извлекли запрещенный в школе сатирический календарь «Голоса культуры».

— Все ясно… — Инспектор отнес крамольную книгу в директорский кабинет.

Слова Биркхана стали известны в классах. Вскоре разразился скандал.

Скандал начался на второй перемене. Еще после первого урока стало заметно, что аристократы что-то затевают. Выйдя в коридор, они, как обычно, построились гуськом — один за другим, с интервалом в два шага, но, маршируя, они на этот раз не соблюдали, как всегда, строгий военный порядок. То и дело кто-нибудь нарушал строй, забегал вперед, чтобы пошептаться с вожаком, молодым Буйвидом, и с аристократками девушками, а Вонзович металась во все стороны, как белка в орешнике. На второй перемене вся знать в коридоре сбилась в кучу; о чем-то пошушукались, построились и замаршировали, заорав во все горло на известный мотив националистическую песенку собственного сочинения:

Пели бравурно, чеканя шаг, не обращая никакого внимания на то, что просто орали. Подумаешь — сейчас не до мелодии, не до стройности голосов! Они делают патриотическое дело, объявляют войну голодранцам, которые шатаются повсюду, пугая людей и проповедуя коммунизм. Аристократы выступают против тех, кто разбрасывает в школе листовки, читает подлые книжки. Но их националистический галдеж остальных в восторг не привел. За горлопанами никто не побежал, не рукоплескал им, как они ожидали. Даже патриотически настроенные учителя не нашли нужным выйти из учительской. И от повторения самодеятельной песни аристократы отказались.

Они гурьбой высыпали на лестничную площадку, сгрудились вокруг вожака, соображая, как выбраться из создавшегося положения. Не махнуть же на все рукой. Зубоскалы да лапотники этого только и ждут.

Из директорского кабинета вышел Гирш Плакхин. Явно расстроенный неприятным разговором с обычно дружески расположенным к докторскому сыну начальником гимназии. Гирш казался аристократам слишком сломленным, чтобы оказать сопротивление. Его, как говорится, схватили с поличным. Поэтому не успел он дойти до лестницы, как Адалберт Зустрынь, выставив ногу, преградил ему путь:

— Граница, приятель, закрыта!

Грустные глаза Гирша мгновенно вспыхнули.

— Отойди!

— Что? Еще угрожать будешь? Ты…

Зустрынь полетел кувырком, словно его скинули с телеги. Руки у Плакхина оказались крепкие. Зустрынь взвыл. И едва Гирш ступил к лестнице, как аристократы всей гурьбой накинулись на него. Его дергали, толкали, били. Маленький Гирш словно попал в решето молотилки. Чья-то мясистая рука ударила его по лицу, Гирш стукнулся о лестничные перила, из носа и рта хлынула кровь.

— Боже, — раздался в коридоре испуганный девичий возглас.

Его подхватили другие, потом еще. Пока Гирш поднимался на ноги, драчуны успели исчезнуть. Ему помогли, повели, поддерживая и вытирая кровь, ребята его же и второго класса, впереди вертелась, как шпулька, Аполлония Вилцане и визгливым голосом рассказывала всем о жестокости аристократов. Выбежали учителя, и Гирша увели прямо в канцелярию.

— Ну теперь им зададут… — сказала на уроке Анна на ухо Вилцане. — Ну теперь им зададут…

— Должны бы… — согласилась она и снова посмотрела в сторону окна. — Негодяи! Сидят себе и в ус не дуют.

Плакхин пришел в класс лишь на следующий урок вместе с учительницей Лиепиней. Бледный, с распухшими губами, но держал себя с достоинством. Анна, Спарок и остальные неаристократы обычными школьными средствами связи пытались выяснить, что именно случилось, что говорили инспектор и другие, но в присутствии Лиепини из этого ничего не вышло.

Когда раздался звонок, классная наставница приказала всем немедленно идти в зал на общий воспитательный час. Книги, тетради и остальное оставить на партах.

— Опять обыск? — словно про себя сказала Спарок и собралась пойти вместе с Плакхиным. Неужели Лиепиня не отвяжется от него.

В зале учителя рассадили учеников группами. Первоклассников впереди. Классные наставники разместились по обе стороны ученических рядов. Плакхина Лиепиня усадила на первую, учительскую, скамью.

Директор торопливо вошел и сразу заговорил.