Янис Ниедре - Деревня Пушканы

— Вешай! — отозвалась старушка, не спуская глаз с улицы. За окном, как китайские тени, скользили обутые в ботинки, туфли и сандалии ноги. — Дворник опять на улицу вышел. Чего это он сегодня все ходит?

— У тебя подозрения?

— Подозрения должны быть всегда, — спокойно ответила старушка. — Теперь вернулся, в руках метла и совок.

— Как у тебя со здоровьем? Выглядишь ты не лучше, чем в тюрьме после карцера, — подтолкнула Лиепа Анну поближе к свету.

— Хлеб свободной Латвии не идет мне впрок.

— Еще одно очко в пользу социалистического строя. — Лиепа повела Анну в смежную комнату. — Пошли к моему жениху!

— К твоему жениху?

— Да ты разве не из-за моей предстоящей свадьбы пришла?

— А-а… — И овечка же она. Ну, конечно, ее позвали, потому что подруга хотела ей жениха показать, которого она еще никогда не видела.

Они вошли в комнату чуть побольше кухни, с заложенным ставнями окном. Судя по всему, спальня и рабочая комната хозяйки. За кроватью желтый одностворчатый платяной шкаф. Под абажуром свисающей с потолка лампы — овальный стол и несколько стульев, у окна — ножная швейная машина, столик, покрытый цветастой скатеркой, с утюгом на нем. За столом сидел интеллигентного вида мужчина лет тридцати в очках со светлой оправой.

— Здравствуйте! — Когда дверь за Айной и Анной закрылась, мужчина встал.

— Здравствуйте, товарищ Антония! Вы прямо с биржи труда?

Анна села на стул, поданный Лиепой. Товарищ, обойдя стол с другой стороны, тоже сел.

«Наблюдает, изучает… — решила Анна. — Присматривается, не чересчур ли я слабая». И заволновалась, не зная, как пойдет у них разговор.

Товарищ расспрашивал. О жизни в волости, в городке Пурвиене. О настроениях крестьян, мелких ремесленников. Не ослепляют ли молодежь шикарные формы обществ черных? Не вступают ли рабочие парни городка в фашистские «соколы»? У «соколов» шапки, как у английских маршалов, рубашки с погонами, портупеи, на рукавах нашивки… И что проповедует сейчас ксендз? Не знает? Плохо, что не знает. Коммунистам надо видеть и слышать все: что делается и говорится среди трудящихся и в лагере противника. Надо знать факты, видеть симптомы, уметь приходить к правильным выводам.

Товарищ говорил быстро, с жаром. Казалось, он весь горел желанием действовать. Подпольный работник совсем иного склада, чем по-крестьянски медлительный Дзенис.

— Ну, это как будто ясно, — сцепил товарищ пальцы, опустив руки на колени. Взглянул сперва на одну, затем на другую собеседницу. — Теперь, наверно, моя очередь. Вкратце о политическом положении… — он сделал паузу, словно пытаясь перевести дыхание. — Как вы уже знаете, нашим капиталистам буржуазная демократия уже не подходит. Старая демократия не способна остановить стремительно растущую революционную сознательность масс. В широко развернутую борьбу вовлекаются все новые слои трудящихся. Более реальным становится создание единого фронта рабочих. Поэтому буржуазия ищет выхода в фашизме — хочет фашистскими средствами подавить массы трудящихся. Громит революционные рабочие организации, пытается ликвидировать рабоче-крестьянскую фракцию сейма. Коротко говоря, латвийская буржуазия старается не отставать от реакционеров Финляндии, Германии и других стран. До сих пор еще никогда, не считая, может быть, двадцатых годов, после падения Советской власти, не было такого количества политических процессов и столько осужденных. За один сентябрь этого года к долгим срокам каторги приговорены более сорока антифашистов. В Риге, Даугавпилсе, Вентспилсе, Лудзе, Елгаве… На пальцах двух рук не сосчитать всех мест, где арестованы и осуждены наши товарищи и сочувствующие нам. Все это делается с молчаливого согласия социал-демократических лидеров, которые обманывают массы и членов своих организаций, уверяя, что никакой фашистской опасности нет и не будет…

Товарищ говорил и о том, как следует укреплять организации на селе, как перестраиваться, выдвигать новых работников. Говорил час, а может, и два. От долгого напряженного внимания Анна утомилась, хотя всячески сопротивлялась усталости.

Да, она все понимала и запоминала. Так же, казалось, и Айна Лиепа. Подруги сидели, упершись локтями в стол, серьезно следили за тем, что говорил товарищ, и, словно в знак одобрения, беззвучно шевелили губами.

— А теперь вот что: пишущую машинку для нужд вашей организации получишь от нее, — указал товарищ на Лиепу. — И последнее: с чего начать работу в твоей округе?..