Вениамин Рудов - Временно исполняющий

— Вас не устраивает назначение?

Сурову не оставалось ничего другого, как ответить столь же прямо и откровенно. И, ничего не скрывая, он сказал все, что думал о своем переводе.

Старшинов слушал не перебивая.

— Что ж, Юрий Васильевич, ваша откровенность мне по душе. Спасибо. Лучше так, нежели расстаться, так ничего и не прояснив. Ну, где же Васин запропал? — спросил, посмотрев, на часы.

Эти слова и красноречивый взгляд на часы дали Сурову основание предположить, что смотрины окончены или, точнее, подходят к концу. Сейчас войдет полковник Васин…

А Васин тут как тут. В плотно облегающем кителе и отутюженных брюках, сверкая начищенными носками коричневых штиблет, он прошел по ковровой дорожке к столу, на ходу раскрыл папку.

— Разрешите на подпись? — спросил.

— Оставьте. — Старшинов принял у него папку и хлопнул толстыми корочками в сиреневом дерматине. — Можете идти, Иван Маркелович. До завтра, — отпустил его кивком.

В кабинете стало тихо — шум улицы доносился глуше, схлынул поток машин, затихла жизнь в самом главке. Не притрагиваясь к давно остывшему чаю, генерал продолжал неторопливый разговор с Суровым, выясняя не вошедшие в лаконичную справку кадровика сведения, даже такие: что читал, к примеру, в этом году, какие журналы и книги выписывает. Спрашивал, не пытаясь скрыть или как-то завуалировать тот факт, что досконально изучает будущего начальника штаба до того, как подписать приказ о его назначении на должность.

— Вы давно из Карманово? — неожиданно спросил генерал.

Суров привычно поднялся.

— Вылетел пятого ноября.

Старшинов садиться не предложил, озабоченно потер пальцами лоб, полистал документы в папке кадровика, не закрывая, положил ее на столешницу, поверх личного дела Сурова.

— Ну что, жаль было расставаться с Карманово? — спросил Старшинов, подойдя к Сурову. Они были почти одного роста.

— Жаль, товарищ генерал. Хороший отряд.

— Слов нет, хороший, боевой. И я бы оттуда неохотно уезжал. Но надо, Суров, надо, понимаете? И не век же вам сидеть в заместителях.

Он говорил доверительно, без ложной демократии и наигрыша.

— Как там сейчас? Коротко, в нескольких словах.

Для Сурова этот вопрос не был неожиданным. Он понимал: Старшинов обязательно задаст его. Суров подошел к карте, охватил взглядом участок отряда, и перед его мысленным взором возникли участки подразделений в разграничительных линиях, важные направления, где в разное время складывалась острая оперативная обстановка и отмечалось повышенное внимание к ним воинственного соседа. Поначалу подумалось: следует, должно быть, начать с оперативной обстановки, но тут же перерешил, понимая, что Старшинов располагает достаточной информацией и нет нужды распространяться на этот счет.

Однако получилось так, что, докладывая о положении дел в пограничном отряде, Суров не только охарактеризовал каждое подразделение в отдельности, но и увязал это с обстановкой.

Уже под конец, окинув взглядом всю карту, на которой участок кармановского отряда по площади занимал всего несколько сантиметров, изумился неохватности советских границ и невольно подумал: сколько же сведений должна вмещать память начальника погранвойск!

— Благодарю вас, подполковник. — Старшинов слегка кивнул и зашторил карту. — Доклад убедительный. — Лишь сейчас вспомнив о чае, он несколькими глотками выпил его без сахара.

— Тамошняя обстановка ясна. А вот с вами как быть?

— Как прикажете.

— Приказать не трудно. Садитесь, долго вас не задержу. — Сказав это, он и сам сел к письменному столу. — Жалко снимать дельного офицера с ответственного участка границы. Жалко. Но держать грамотного штабиста в черном теле тоже не резон. Да, вам надо ехать. Надо отправляться. — С этими словами Старшинов извлек из папки отпечатанную на машинке страничку, поставил внизу свою подпись и поднялся. — Поздравляю с новой должностью, Юрий Васильевич. Как говорится, с повышением вас.

— Благодарю, товарищ генерал.

Старшинов улыбнулся этому штатскому «благодарю».

— Постарайтесь сохранить боевой запал, Суров. На новом месте он вам пригодится: там кое-кто сейчас оценивает значение охраны западных рубежей весьма легковесно. Одним словом, впрягайтесь, подполковник, там воз нелегкий.

…Сейчас он, кажется, понимал, зачем Старшинов сказал эти слова, понимал и задумывался: как-то оно сложится. Его мысли прервал довольно резкий голос: