Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

— Вижу, настроение хорошее, а, Ульмасбаев?

— Хорошее, — в тон ему ответил Арслан и показал большой палец.

Снаружи палит полуденное июньское солнце, а в цехе гудят вагранки от бушующего в их чреве пламени. Мощные вентиляторы, установленные под самым потолком, выгоняют из помещения горячий воздух. Тело Арслана будто вылито из чугуна. И блики пламени отсвечивали на его крутых плечах, на мощной подвижной спине.

Порой ему хотелось, чтобы его увидела за работой Барчин. Она как-то сказала: «Ведь неважно, кого девушка полюбит — доцента или рабочего. Главное, чтобы у него были сильные руки». Если бы Барчин хоть на минутку заглянула в горячий цех, она бы увидела, какие у Арслана сильные руки.

Арслан пришел в Джангах раньше назначенного времени. Сегодня в парке было особенно многолюдно. В субботний вечер сюда пришли прогуляться и молодые, и старые. Мимо проходили девушки в нарядных пестрых платьях, оживленно щебеча. Дедушки и бабушки медленно прогуливались с внучатами. Мелькали иногда в толпе и знакомые лица. Сторож их махалли Ариф привел сегодня в парк свою жену, нацепившую на грудь значок Осоавиахима. Эта женщина была в модных туфлях и златотканой тюбетейке и, видать, замечала, что многие оглядываются на нее, любуясь. Она горделиво держала голову и шла, чуть-чуть выпятив грудь, чтобы получше был виден значок, висящий на цепочке и качающийся, как маятник часов. Арслан не мог удержаться от улыбки, глядя на нее.

И вот наконец увидел Арслан девушку в белом. Пошел ей навстречу.

— Здравствуйте, Арслан-ака, — сказала Барчин с радостной улыбкой.

— Здравствуй. Ты одна? А где же Хамида-апа и отец?

— Папа опять уехал, а маме захотелось побыть дома.

— И она не беспокоится, что тебя может кто-нибудь украсть?

— А я сказала, что иду на встречу с вами. Я ведь теперь не школьница…

— Ты час от часу взрослеешь.

Они рассмеялись и медленно пошли по аллее, взявшись за руки.

— А у вас усталый вид, — заметила Барчин, внимательно поглядев на Арслана.

— Может быть, — согласился он.

Некоторое время они шли молча. Потом Арслан сказал:

— Недавно у нас на заводе был митинг. В тот день, когда в газетах появилось сообщение о зверствах, чинимых молодчиками Франко и Муссолини. Я тоже выступил, предложил работать сверхурочно. Тогда мы сможем раньше срока выполнить государственные заказы. Меня поддержали.

— И теперь, конечно, вы должны быть примером для остальных?!

— Точно. Ты умница, Барчин!

— А можно узнать, какой заказ вы выполняете?

— Плуги, сеялки… Говорят, скоро будем выпускать тракторы и хлопкоуборочные машины. Сейчас строятся новые цеха.

— Как интересно!

Барчин держала ладонь Арслана, разглядывая ее. Арслан улыбнулся.

— И о чем говорят линии моей руки?

Барчин, не сразу сообразив, о чем он спрашивает, рассмеялась.

— О ваших желаниях! Вы никогда ничего не сможете от меня скрыть.

— О своем заветном желании я сказал тебе позавчера.

— А о чем вы говорили позавчера?

— Я так и думал! — обиженно проговорил Арслан и вздохнул. — Ты совсем несерьезно отнеслась к моим словам.

— Значит, они не были столь значительными, — улыбнулась Барчин лукаво. — Иначе разве забыла бы я эти слова? Напомните, о чем это вы говорили?

— Нет, повторять я не стану.

— Ну, скажите, — стала просить Барчин и, ласкаясь, положила голову ему на плечо. — Скажите же, Арслан-ака.

— Память у вас дырявая, все равно все растеряете.

Барчин остановилась и, положив руки ему на плечи, приникла к его груди. Он ощутил подбородком теплую, бархатистую кожу ее щеки, поцеловал ее в висок.

Арслан хотел было вновь сказать, как он ее любит и собирается заслать сватов к ее родителям, но Барчин закрыла ему рот ладошкой.

— Здесь столько народу.

И Арслан только сейчас заметил, что вокруг действительно много народу.

— По-моему, вы все-таки торопитесь, Арслан-ака, — задумчиво проговорила Барчин. — Надо мне хоть первый курс закончить…

— А почему бы нам не торопиться? Ведь это так серьезно… И в конце концов все равно так и будет: ты станешь моей женой, я — твоим мужем.

— Муж? Странное какое слово. Сначала к слову привыкнуть надо. А для меня вы просто Арслан-ака. Муж… Как странно это слышать… Чудной вы человек, Арслан-ака.

— Что во мне ты нашла чудного? Неужто нельзя поговорить со мной серьезно? Я все равно женюсь на тебе! И не смейся! Рабочие люди всегда выражают свои мысли вот так, напрямик! Мы всегда режем правду в глаза! Так было в старину, так и теперь.