Александр Дунаевский - Олеко Дундич

Читая эти строки о любимом человеке, Мария отчетливо слышала жалобное ржание верного коня, навсегда потерявшего лихого всадника; видела его боевых друзей, остро переживавших гибель Дундича.

Многих из них Мария не знала. Находясь за тысячи верст от донского хутора, они вместе с ней переживали невозвратимую потерю. Ее горе было их горем.

Город Ровно * в садах и цветах. Улицы, как лучи солнца, сходятся к живописному парку. В центре его — могила героя с обелиском. На нем большими буквами выведены слова Климента Ефремовича Ворошилова:

«…Красный Дундич! Кто его может забыть! Кто может сравниться с этим буквально сказочным героем в лихости, в отваге, в доброте, в товарищеской сердечности! Это был лев с сердцем милого ребенка!»

Биография Дундича, его короткая, но яркая жизнь, его бесстрашие, отвага и большая человечность давно интересовали меня. Лет пять назад я задумал написать о нем книгу. В поисках материалов обратился в Центральный государственный архив Советской Армии. Несколько месяцев я провел в читальном зале архива. В моих руках побывали сотни дел, но, кроме двух — трех документов, освещающих боевую жизнь Дундича, ничего выявить не удалось.

Пришлось продолжить поиски в областных и краевых архивах, музеях, в газетных хранилищах, перелистать десятки комплектов газет и журналов, выходивших в годы гражданской войны.

Полезными были поездки «по следам героя», встречи со старыми конармейцами, хорошо знавшими человека, которого Климент Ефремович Ворошилов назвал «львом с сердцем милого ребенка».

Это были живые свидетели подвигов Дундича. Не легко было найти их. В поисках мне помогали местные историки, офицеры райвоенкоматов и милиции, работники адресных столов.

Обнаружив в фондах Центрального музея Советской Армии письмо М. Дундич к С. М. Буденному, датированное августом 1920 года, я задался целью разыскать Марию Алексеевну. Под ее письмом стоял обратный адрес: 2-й Донской округ, станица Сиротинская, хутор Колдаиров.

Адрес был явно устаревший. Округа давным-давно ликвидированы. В административных справочниках не только хутора, но и крупные станицы не упоминаются. Где же этот хутор? Жива ли Мария Дундич?

Обратился в Главное управление республиканской милиции к полковнику Ф. Т. Кузнецову. Он охотно взялся помочь мне и тут же связался со Сталинградом и Ростовом.

В тот же день написал письмо знакомому ростовскому журналисту Д. Крутянскому и вскоре получил от него ответ.

«Только сегодня мне удалось после долгих поисков, — сообщал Д. Крутянский, — кое-что выяснить по поводу Марии Дундич, поэтому затянул ответ на два дня. Я искал станицу Сиротинскую в Ростовской области, потом в Каменской, а она, оказывается, отошла в Сталинградскую область, в Логовской район. Дозвонился я до хутора Колдаиров (он входит в Старо-Донской сельсовет) и от почтаря Кулика узнал, что Мария Алексеевна Дундич живет в станице Иловлинской, Иловлинского района, Сталинградской области. И еще ему известно, что живет она на улице Буденного, а номера дома он не знает. Станица Иловлинская — райцентр, там есть райгазета, и, вероятно, вам стоит обратиться к ней за помощью.

Кстати, колдаировский почтарь мне сказал, что кто-то уже недавно интересовался М. А. Дундич, что он получил на ее имя письмо из Ростова и переслал его».

Через неделю пришел ответ из Сталинградского областного управления милиции. В нем точный адрес: станица Иловлинская, Иловлинского района, улица Буденного, дом 150. Написал письмо. Вскоре пришел ответ.

«Я получила от вас письмо, — сообщала мне Мария Алексеевна, — в день восьмого марта. Как оно ошеломило и взволновало меня! Да, через столько лет коснуться больного места! О Дундиче я охотно вам расскажу. Этот человек навеки для меня незабываем. Но я боюсь, что мои сообщения для вас покажутся очень бедны.

Дундич родом из Югославии, по национальности серб. Жил в окрестностях города Ниш, а точного места рождения я не знаю.

Познакомились мы с ним в 1918 году. Он находился тогда при пехоте. Стояли они в нашей местности недолго, потом отступили под Царицын. Осенью 1919 года, когда наш хутор был освобожден, я решила стать его женой и разделяла с ним боевую походную жизнь. У меня было много фотокарточек и разных документов. Все это я долго хранила, но в Отечественную войну не сберегла».