Вячеслав Сукачев - Обед на двоих

— Готов? — коротко спросил он Сергея.

— Да…

— Сейчас поедем… Ты, Тухачев, мог бы от голода помереть, а рядом с тобою лежит целый склад продуктов.

— Где? — не поверил Сергей.

— А вон, под елью… Ежов для себя оставил. — Длинное лицо с узким ртом и выглядывающей из-под шляпы рыжей челочкой было у инженера по технике безопасности абсолютно серьезно, и Сергей понял, что он не шутит. — Можешь сходить и посмотреть…

Сергей пошел. Он долго, с оторопью смотрел на десятки ящиков с тушенкой и сгущенным молоком, мешки с рисом, мукой и вермишелью, аккуратно уложенные на бревенчатый настил и покрытые большим брезентом. Сергей вспомнил, как отчаянно лаял Рекс под елью в первый день их появления здесь, и от всего сердца выругал себя за то, что не пошел тогда на этот лай. На память пришли все прожитые в зимовье голодные дни, и от досадливой обиды бог весть на кого навернулись нечаянные слезы. Рядом, буквально в тридцати метрах от избушки, лежали продукты, о которых он грезил днем и ночью, мечтал, сидя на ящике под стеной и глядя на вершину могучей ели. А ведь, не случись в зимовье сухарей, и в самом деле мог бы от голода дуба дать под боком у продуктов…

— Что же он туда их спрятал? — спросил с обидой Сергей у костра.

— Видишь ли, по тропе мимо избушки разный народ ходит, — ответил Павел Владимирович. — А Ежов через месяц обратным маршрутом сюда же выйдет. Вот он и оставил все излишки, чтобы зря лошадей не уродовать. И оставил хорошо: вроде бы рядом, а не зная не найдешь… Ну, братцы, пора, — легко поднялся на ноги инженер, — дорога у нас дальняя и сегодня хоть умри — под перевалом мы должны быть.

И минут через десять три всадника, сопровождаемые сразу загрустившим Рексом, тронулись в путь, правя коней в сторону ушедшего за сопки солнца.

Переночевав под перевалом в небольшой палатке, рано утром они уже вновь были в пути: впереди инженер по технике безопасности, прилетевший спецрейсом в Мензу из Улан-Удэ, за ним Сергей верхом на вьючном седле, металлические крючки которого больно впивались в ноги чуть выше коленей, а замыкающим ехал Подорожник. Двигались они довольно быстро, то и дело переходя с крупной рыси на галоп, и уже на первых двадцати километрах Сергей изрядно натер ступни веревочными стременами. Медичка и вообще на ходу была тряской, а по горам и бездорожью подбрасывала Сергея немилосердно, и как он ни старался упираться в веревочные петли, заменявшие ему стремена, то самым носком, то пяткой, к середине пути ступни его так саднило, что он от боли закусывал губы. Все чаще приходилось ему безвольно мотаться в седле, болтая в воздухе ногами, и вскоре случилось то, чего и следовало ожидать: он в кровь сбил себе копчик и лишь с великим трудом, превозмогая себя, удерживался верхом на лошади, проклиная вьючное седло.

А Павел Владимирович, легко гарцуя на молодом жеребчике, все поторапливал своих спутников, частенько взглядывая то на компас и карту, то на часы с золотистым браслетом. Смотреть на его ладную, почти щегольскую фигуру здесь, в тайге, было как-то странно: гораздо более походил он на лихого ковбоя, вылетевшего из прерий на взмыленном коне, чем на инженера по технике безопасности геодезического отряда номер один.

— Павел Владимирович, обедать когда будем? — не выдержал посеревший лицом Подорожник. — Самое бы время…

— Сейчас должна быть речка, на ней и остановимся, — не очень любезно откликнулся Павел Владимирович.

А день, как нарочно, выдался на славу. Щедро сияло в глубокой синеве ослепительное солнце. Все чаще попадались заливные луга, сменившие по эту сторону перевала бесконечные заросли ерника. Звенели в потеплевшем воздухе комары, слепни преданно сопровождали утомленных коней. «Только бы выдержать до остановки, — стискивая зубы, думал Сергей, теперь уже почти лежавший на спине лошади. — Только бы не упасть сейчас, а там отдохну, и можно будет ехать дальше». Он хотел приостановиться, проехать несколько километров шагом, чтобы хоть немного прийти в себя, но Медичка просила повод и сама переходила на рысь, не желая отставать от остальных.

Но вот, наконец, мелькнула вдалеке голубая полоска реки. Инженер, первым прискакавший к ней, нетерпеливо поджидал их. И вдруг он увидел, как по дну небольшой речушки медлительно проплыли два крупных хариуса и замерли почти у самых ног лошади. Павел Владимирович торопливо расстегнул кобуру, вырвал из нее пистолет и трижды пальнул по рыбам. Мелькнули стремительные тени, отгрохотало эхо в сопках, и продолжал журчать по камням ручей.