Александр Осипенко - Огненный азимут

Такой разговор Вере как острый нож в сердце. Развела тетка бабские антимонии. Ну и крепко же сидит в людях рабский дух. Но смолчала. Не до того теперь.

— Жить-то как думаешь? — не успокаивалась Макре­на. — Матери одной с хозяйством не управиться. Или, может, своего сельсовета ждешь?..

— А думаешь, немцы тут навеки?

— Когда же их выгонят? Они вот куда доперли. В ту войну и то так далеко не заходили.

— Тебе все хочется к старому примериться. Погонят твоего немца, погоди.

— Он такой же мой, как и твой. Только вот я в своей хате, а ты из-за своего языка прятаться должна.

— Хаты жалко?

— Мне что, живи. Разве я про хату. За ум надо браться. Уж больно ты ершистая, потому и замуж не берут.

"Ну, если про замуж начала теперь ее не остано­вишь", — подумала Вера и перестала слушать.

Тетка не дала Вере засиживаться в хате. Немцы немцами, а с работой справляться черт не поможет. Попросила выпо­лоть грядку. Потом нашлась еще работа. И так до самой ночи.

Без привычки к такому труду у Веры болели плечи, ныла поясница. "Не дай бог, Галай задержится, так тетка тут за­гоняет вконец", — подумала Вера, засыпая.

Немцы в Рассеках не появлялись. Деревня в стороне от дорог. С севера — лес. С юга — гать. На мотоцикле сюда не проедешь.

Вера быстро освоилась. Казалось, ничего не изменилось.

Те же люди, то же поле. А тогда на горе они спорили, как лучше переждать войну. Смешно. Знали бы, пришли бы в эти самые Рассеки и пфеждали здесь. Но думалось, фронт, как и в ту войну, пойдет солдат к солдату. А тут проскочили немцы по шоссе — вот и весь фронт.

Только через неделю Вера спросила у тетки:

— Не знаешь, есть у вас комсомольцы?..

Тетка, занятая работой, отмахнулась:

— Наверно, есть. А тебе зачем?

— Так... Интересно...

Комсомольцев оказалось трое: две девушки и парень. Через Макрениного сына передала, чтоб комсомольцы по од­ному пришли в лес, к вывернутой бурей елке. Место это Прусова облюбовала уже давно.

В лесу душно, тихо. Под ногами трещала хвоя, пересох­шая за эти жаркие дни. У выворотня гудели пчелы. Видимо, неподалеку стоял чей-то улей. Вера присела за выворотнем у густого куста можжевельника. Стала думать о том, что скажет комсомольцам.

Девушки пришли вдвоем. Они боязливо озирались, не зная, кто и зачем их вызывает. Увидев Веру, изумились:

— Ой, а мы-то думали, кто зовет... Думали, пошутил кто-то из хлопцев.

— Садитесь... Теперь не до шуток.

— А что тут будет? — спросила одна из девушек.

— Увидите потом, когда все соберутся,— сказала Вера, сохраняя таинственность.

Так было когда-то в начале тридцатых годов, когда соби­рали их, сельсоветских активистов. Они тогда не спрашивали, зачем их вызывают среди ночи. Значит, нужно. Обо всем узнавали позже, когда кто-нибудь из ответственных товари­щей выступал с речью.

Вере такая тактика нравилась. Другой она не знала. Де­вушки переглянулись, боязливо прижимаясь друг к другу, не понимая, кого ожидает Прусова и что ей от них нужно.

Парень пришел, не один. Привел еще двух. Вере это не по­нравилось. Анархист. Сказано было одному прийти, а он не послушался. Думала, что теперь делать. Кто их знает, что за хлопцы.

Девушки приободрились, удивляясь такой неожиданной встрече. Все свои, а словно неизвестные, чужие.

Прусова одним взглядом оборвала разговоры. Приказала:

— Садитесь, если пришли.

Парни остались стоять, всем своим видом показывая, что садиться некогда.

Веру слушали в глубоком молчании. Она волновалась, ловила их взгляды и потому быстро почувствовала, что речь не получается. Слова были неуклюжие, тяжелые и не те, какие хотелось сказать. Где-то в середине заранее подготов­ленной речи Вера со страхом подумала, что не знает, куда ей направить молодежь. Раньше каждое выступление конча­лось конкретно и ясно: вступайте в колхоз, подписывайтесь на заем, все, как один, на субботник, завтра дружно выходим на осушку болот... Слова увязывались с делом и были нуж­ны, чтобы зажечь людей. Теперь они казались лишними, пустыми, ибо за ними Вера не видела конкретности, к кото­рой привыкла за годы работы в сельсовете.

Это смущало ее. Она стала напряженно думать, что посо­ветовать этим парням и девушкам. Написать листовку? Пойти по деревням проводить беседы? Прятать оружие? А где оно? Создать подпольную организацию?..

Она закончила речь неожиданно и почувствовала, что устала как никогда. Девушки растерянно отводили глаза. Парни шепотом переговаривались. Все были чем-то угнетены.