Алешко Антон - Над нами миллион высоты

Молчание подействовало на Астахова сильнее всяких слов. Он сел за стол, положил перед собою большие красивые руки.

— Н-ну?

Смирин смотрел в окно мимо Астахова.

— Я вас спрашиваю! — Полковник зло прищурился.

— Я не привык, чтобы на меня кричали. Прошу переменить тон.

Холодные глаза Астахова сверкнули, он помолчал, сорвался с места и быстро пошел к двери.

Смирин решил, что аудиенция окончилась. Не представлял только, какое взыскание он получит. Поправил под мышкой журнал и тут увидел, что Астахов вновь стоит у окна. Чего это он вернулся?

Командир постоял какое-то время неподвижно, потом подошел к столу.

— Как же так? — спросил спокойно, словно между ни­ми ничего не вровзошло.

Смирин тоже подошел к столу, положил перед Астаховым журнал, раскрыл его.

— Я расскажу, как было. Принял я солдата Корженевича, осмотрел и с диагнозом "грипп" направил в лазарет. Вот записи в журнале, вот направление. В тот же день в лазарете на него была заведена история болезни с предварительным моим диагнозом. Полежал Корженевич три дня, и в истории болезни появилась запись...— Смирин показал Астахову одну запись, ниже — другую.

Командир посмотрел так и этак, покачал головой.

— Написал, что мак посеял. Кто это так?

— Мелко писал Ахтан. Ниже — Сорочин. Они вдвоем поставили диагноз "брюшной тиф" и отвезли Корженевича в госпиталь. Ни Сорочин, ни Ахтан не сказали мне, что додумались до такого диагноза. А ведь я в таком случае должен был провести в полку профилактическую работу. Время, разумеется, было упущено, потом я уехал в отпуск. Совсем недавно, листая журнал, увидел, что Корженевич все еще числится в лазарето. Позвонил туда, мне говорят, что давно отвезли солдата в госпиталь. Посылаем челове­ка, и он привозит бумагу.— Смирин положил перед Астаховым отношение из госпиталя. Астахов прочел отношение, возвратил Смирину.

— Грипп?

— Я направил больного в лазарет с гриппом, и в госпи­тале он лечился от гриппа. Куда же девался тиф? — спро­сил Смирин.

— Значит, брюшного тифа не было? — удивился Астахов.

— Сами видите...

— Ничего себе! Выдумали страшную болезнь, отосла­ли человека в госпиталь, не проследили за ним, а теперь ищут виновного? — Астахов помолчал, потом словно по­хвастался Смирину; — Только вчера мне говорили, что Ахтану, мол, пора присвоить очередное звание. Что вы скажете на этот счет?.

— Откровенно?

— Ну конечно...

— В армии Ахтана нельзя держать ни одного дня!

— Вот как! — Астахов свел брови.— То он пишет на­учную работу, то он хирург, то терапевт... На словах все хорошо, а на дело...

— Уважая вас как отличного летчика и командира, я позволю себе спросить: каким образом Ахтан попал в на­ше соединение и поселился в вашем доме?

— Как попал? Прислали, не спросили... Мы уклони­лись от главного вопроса,— сказал Астахов.— Что же нам делать с Корженевичем?

Смирин посмотрел на Астахова, встретил быстрый взгляд его умных глаз и предложил:

— Надо послать человека к родным Корженевича, а уж там видно будет.

— Это идея,— весело взглянул Астахов на врача и по­звонил в полк: — Твердохвалов, пошлите сегодня кого-нибудь па родину Корженевича. Да, первым же поездом.— Не скрывая расположения, он протянул Смирину руку.— Обождем еще два дня...

В коридоре Смирина поджидал Сорочин.

— Что сказал?

— Командир сказал, что это дело состряпали голово­тяпы,— на ходу бросил Смирин.

Сорочин вовсе пал духом. Толкался в пустом коридоре, с замиранием сердца ждал, что его вот-вот позовет Аста­хов, пока из окна в конце коридора не увидел, как Аста­хов садится в машину. Он ожил, спустился по лестнице на первый этаж с намерением поинтересоваться, что ему делать с Ахтаном, пошел к заместителю начальника политотдела подполков­нику Михайлову.

У Михайлова уже сидел Твордохпалов.

— А, доктор! Прошу..,— кивнул Михайлов Сорочину.— Присаживайтесь.

По всему было видно, что Сорочин своим вторжением нарушил какой-то разговор. Михайлов выжидательно смотрел на Твердохвалова, но тот медлил, не решался про­должить.

— Что сказал командир? — поинтересовался Михаи­лов у Сорочина.

— У командира был Смирин,— ответил тот тихо.

— Я послал начальника химической службы на роди­ну Корженевича,— сказал Твердохвалов.— Посмотрим, с чем приедет...

— Правильно сделали,— одобрил Сорочин.

Михайлов думал о своем:

— Интересно, что сказал Смирину командир...

— А что он мог сковать? Будьте уверены, по головке не погладил! — убежденно заявил Твердохвалов.