Антон Антонов - Нам нет преград [= Птица]

— Купание детей в открытом водоёме — это смертельный номер: хождение по канату в клетке с хищными тиграми на высоте сто метров над уровнем суши, утыканной гвоздями и острыми кольями.

Так любил говаривать старший воспитатель пионерского лагеря «Буревестник», инструктируя вожатых на предмет водных процедур во вверенных им отрядах. При упоминании о «хищных тиграх» новички прыскали в кулак, но старожилы «Буревестника» прекрасно знали, что ничего смешного здесь нет. Ибо, купаясь в открытом водоёме, сиречь озере, неблагодарные и непослушные дети упорно норовили утонуть, а их родители наверняка не одобрили бы подобный результат летнего отдыха своих драгоценных чад.

Поэтому к каждому купанию лагерь готовился, как к крупномасштабной боевой операции особой сложности. Купальное пространство огораживалось сеткой и превращалось в лягушатник, бурливший от обилия детских тел. С воды за порядком наблюдал физрук, с берега — вожатые и штатный спасатель. Начальник лагеря тоже был где-то поблизости.

Естественно, в лягушатнике было тесно, а гвалт малолеток и девчоночий визг больно задевал чувства настоящих мужчин из старших отрядов. Особенно если учесть, что за сеткой разворачивалась роскошная панорама просторного и глубокого озера. Она манила к себе, она звала, и «настоящие мужчины» (среди которых попадались и девочки), разумеется, бегали купаться без разрешения на большую воду, называя это мероприятие взрослым словом «самоход».

А лето, как назло, стояло жаркое. На небе неделями ни облачка, на дворе июль — разгар купального сезона. То есть «самоходы» в старших отрядах случались каждый день. Кара за это развлечение полагалась самая радикальная — отправка домой. С первым пойманным вольным пловцом так и поступили, предварительно пропесочив его на планерке педсостава, а потом на утренней линейке. Нарушитель покинул «Буревестник» с гордо поднятой головой и сказал на прощание пророческие слова:

— Всех не перевыгоняете!

Пророчество сбылось. Следующего самоходчика извили через два дня, и педсостав смекнул, что выгонять его теперь — себе дороже. Ибо каждое исключение из лагеря — это чрезвычайное происшествие, а за ЧП, происходящие по три раза на неделе, непосредственное начальство по головке отнюдь не погладит.

Но Юрик Лебедев по прозвищу Птица нарывался всерьёз. Он курил, играл в карты, всячески хулиганил и не только сам ходил в самоходы, но и подбивал на это других.

На этот раз его голова маячила чуть ли не на середине озера и периодически исчезала из поля зрения наблюдателей, заставляя их сердца замирать и уходить в пятки. Птица плавал, как рыба, но мало кто об этом знал — в лягушатнике плавательные способности как-то нивелируются.

А сейчас Птица просто нырял, демонстрируя собравшимся на берегу свое умение оставаться под водой больше минуты.

Наябедничала на него, конечно, Нина Свечкина — разумеется, из лучших побуждений. Во-первых, она боялась, что Юрик утонет; во вторых, она искренне считала, что хороший пионер не должен купаться без разрешения; а в-третьих, она хотела сделать из Лебедева хорошего пионера. Исходя из этого, можно предположить, что Ниночка втайне была к Юрику неравнодушна. Впрочем, в лагере преобладала другая версия — Нина была гордостью дружины и отряда и считала своим пионерским долгом сделать всё для перевоспитания столь злостного нарушителя дисциплины, как Лебедев. Дело чести и священный долг.

Ребята уже побежали за физруком и начальником лагеря. Но вожатая Елена Юрьевна, более известная среди педсостава как Леночка, ждать не могла. Она отвечала за Юрика головой и поэтому, решительно сорвав с себя платье, ринулась в воду, крикнув своим более дисциплинированным подопечным, заполонившим берег в районе происшествия:

— Всем оставаться на берегу!

— Доброе утро, Елена Юрьевна, — поприветствовал вожатую Птица, когда она подплыла поближе. — Как спалось?

— И тебе не стыдно? — спросила Леночка в ответ. — Тебя ведь выгонят из лагеря.

— Правда?! — радостно вскричал Юрик. — меня выпустят из лягушатника в открытое море?