Сергей Гуськов - Пути и перепутья

— А ты мне что ляпал? — неожиданно оказал он. — Зачем, мол, эта комсомольская работа?.. Да затем прежде всего, чтобы не боялись или не ленились с хорошим против плохого встать, чтобы знали, что их поддержат! А в юности это ох как надо! И может быть, для всей жизни, чтобы не прокоротать весь свой век с этой паршивенькой философийкой…

Олег пропустил в молчании с десяток шагов, потом снова заговорил:

— Хаперский кто? Технарь, технократ. Но он прав: первое дело на заводе сейчас перестраивать на передовой лад производство. Но как это делать? Вот в чем вопрос! Чтоб не по приказу только дело шло, а и без приказов — от каждого, от души. Чтоб люди на этом духом крепли и богатели, жили поинтересней, поколлективней… «Выстрел был, создадим канонаду» — твой редактор про свое оказал. А я — про свое. Сегодняшний выстрел мы во всех цехах повторим, чтобы везде разбудить молодежь. Пока я лишь горстку нашел на заводе таких, кто готов быть, а не казаться, — из фронтовиков, из молодых специалистов, из тех, кто в нашей школе учился. Теперь задача посложнее. Как и в этом цехе, всех молодых рабочих надо обследовать, чем каждый дышит, как живет и трудится, кому чем помочь… А их ведь несколько тысяч, тут горсткой гвардейцев не обойтись, нужна целая гвардия… И она будет! Верю! Для того, друг Васька, и поход затеваем на Утюжок. Посмотрим, кто явится, как себя поведет, на кого и в других делах положиться можно. А потом, потом… Все! Молчим! Утро вечера мудренее!..

Олег повеселел. Оказалось, что и он может ходить так, как когда-то Зойка хаживала: подпрыгивать на ходу, крутиться во все стороны, выписывать зигзаги. Мы мигом долетели до нашей улицы с утонувшими в кромешной тьме домами. Пролеткинская терраса тускло светилась за старой вишней, а в палисаднике негромко разговаривали. Олег потянул меня с дороги к забору.

— Одна — Зойка! — шепнул. — А вторая кто? О чем это по ночам девчонки секретничают? Никогда не слыхал. Подкрадемся, а? Тряхнем стариной?

Подкрадываться в детстве мы умели мастерски. Обучились, играя в «красные» — «белые» и прочесывая чужие сады, хотя в своих росло то же самое. Дом Пролеткиных мы сначала, крадучись, обошли стороной, а потом с тыла по влажной мураве подползли к палисаднику и залегли как раз позади скамейки. Олег, укрощая дыхание, сжал мою руку.

— Да, ты отчаянная, Светка, — послышался Зойкин голос. — Может, потому, что без никого война тебя оставила. Я бы так не смогла — в одиночку по белому свету скитаться. К людям трудно привыкаю. Мне бы давно уехать к одному человеку или хотя бы его повидать, а я никак не могу от мамы оторваться, Олега бросить, свою поликлинику.

— И что меня по свету носит… сама не пойму, — помолчав, отозвалась Зыбина. — Ну ладно, пора мне… Ох и отосплюсь я сегодня у мамы Клары за все последние дни! А ты Олегу передай, что Володе лучше, что он ждет его, а про мой приход не проговорись, еще подумает, что в друзья набиваюсь. А Надю жалко. Такие письма ей Олег писал. Но он не виноват, что так вышло. И Надя не виновата. Мама Клара считает, что разные они, не пара… А ты как думаешь?

Олег давно уже подобрал под себя колени. Я думал, приготовился удирать, и тоже последовал его примеру. Но Олег вдруг молниеносно взметнулся, и тут же из-за ограды донесся его торжествующий вопль:

— Ага, попались! Будете знать, как чужие косточки перемывать!

Светлана вскрикнула, пометалась перед Олегом из стороны в сторону, потом с силой оттолкнула его и, хлопнув калиткой, помчалась в глухой конец улицы.

— Светка! Стой! Ты не в ту сторону! — запоздало встревожилась Зойка. — Там река!

Олег бросился за девушкой. Ее белая кофточка, мелькнув вдалеке, уже скрылась под горой. Когда мы с Зойкой подбежали к обрыву, по тропинке к реке катились сбитые их ногами камешки. Снизу долетел виноватый голос Олега:

— Не ушиблась, Света? Прости. Пошутил, не подумал. Хочешь, на колени встану? Ну? Я даже рад, что ты эти письма прочла.

— Ой!

Зашуршала галька. Смутно виделись силуэт Олега и белая кофточка сибирячки.

— Осторожно! Ногу подвернешь! Давай-ка провожу тебя.

Зойка вгляделась в заречную даль с редкими пока огоньками заводской стройки.

— Брр… Прохладненько. Ну, налетчик, пошли домой, они сами разберутся… Светка себя в обиду не даст. Кто из вас додумался подслушивать?

— Олег, конечно.

Она искоса взглянула на меня, словно пожалела, что это не я их напугал. И тут меня прорвало. Весь день я молчал, теперь вдруг потянуло выговориться.