Габиден Мустафин - Избранное. Романы

Работа была начата недавно, но прожорливые машины уже врылись в землю. Из котлована поднялся Аширбек. Щербаков пошел навстречу ему, весело говоря:

— Ну вот, настал черед и для открытой шахты! Теперь дело за тобой. Бери этот холм приступом.

— Возьмем, Сергей Петрович!

— Теперь уже я буду торопить. Когда сдашь шахту?

— Закрытой вы дожидались бы целый год, а эту сдадим через три-четыре месяца.

— Довольно с тебя и двух! А на третий месяц изволь выполнять план добычи. Темпы, товарищ Аширбек, темпы! Время не терпит.

— Если два месяца, то при условии… — начал было Аширбек.

— При каком? — перебил Щербаков.

— Прежде всего необходимо подвести железную дорогу. Земли, видите, сколько вынули? Завалили всю площадку. Надо ее подальше отвозить поездом… Ну, электроэнергия нужна — это уже во вторую очередь…

— Понятно. Наворочаете земли целую гору — убирай за вами! Придет осень, зима, начнется возня со снегом, с водой. Сколько же полезной работы выпадет на добычу самого угля?

— Маловато. Зато угля будем давать больше и дешевле. Если бы все пласты были доступны для открытой разработки…

Аширбек так увлекся, что сунул в рот папиросу не тем концом. Жанабыл не удержался от острого словца:

— Ишь какой горячий, без спички собирается закурить. Переверни папироску-то.

— Будешь тут горячим. Вон как Сергей Петрович начал торопить.

— Ну, вы мне в свое время тоже покоя не давали. Скажи-ка лучше, инженер: с каким пластом имеешь дело?

— Пласт залегает неглубоко. Толщина пятнадцать метров. Залегание отлогое. Поезд легко подавать прямо в забой. Кроме высокой производительности и дешевизны, эта шахта…

— Довольно, — остановил его Жанабыл. — Теперь я поддерживаю Сергея Петровича. Самое большее через два месяца ты должен выдать на-гора́ первый уголь. Всем необходимым поможем. Только выдерживай сроки.

Гонг известил об обеденном перерыве. Затихло лязганье экскаваторных ковшей. Машинисты пошли обедать. Щербаков и Жанабыл осмотрели площадку и котлован. Потом, захватив с собой Аширбека, поехали назад, в город.

То справа, то слева от дороги тянулись недавно посаженные леса. Дальние казались темными, ближние — ярко-зелеными.

Наполняя небо гулом, шел на посадку самолет, — неподалеку отсюда был аэродром. А внизу, на земле, с грохотом мчались поезда, проносились автомашины. Колхозные селения перемежались с подсобными хозяйствами комбината, с рабочими поселками, с мелкими предприятиями.

— Вчера здесь была голая степь, — рассуждал Жанабыл. — А еще говорят, что глаза ненасытные! Нет, такое зрелище даже их насытить может.

Они подъехали к саду, раскинутому на берегу пруда. Здесь Жанабыл попросил остановить машину. Он зашел на квартиру к Мейраму.

Новый секретарь делился с Мейрамом своими впечатлениями после поездки на открытую шахту, расспрашивал о людях. Разговор затянулся до глубокой ночи. В этот вечер Жанабыл так и не вернулся домой, он заночевал у Мейрама.

На следующее утро к озеру у Каргрэс двинулись две машины. На передней разместились Мейрам с Болатом и Жанабыл с Майпой. На задней — Щербаков, Антонина Федоровна, Ардак и Жумабай.

Выходной день. В Угольной Караганде шумел базар. Скот, подводы, грузовые машины, магазины, открытые палатки… Народу нет счета. Аульные колхозники привезли в город продукты и закупили промышленные товары.

Когда машины, следуя дорогой в Каргрэс, поднялись на холм, Мейрам вспомнил:

— Стоп! Ардак просила пригласить Бокая. Он сейчас дежурит на городской станции. Заедем к нему.

И он повернул машину.

Когда подъезжаешь к электростанции со стороны города, в глаза бросаются высокие металлические установки конической формы, обнесенные изгородью. От крайней установки сеть проводов тянется к огромному красному зданию. Со стороны Каргрэс к зданию подступают железные треноги с подвешенным к ним толстым металлическим тросом.

Внутри станции вдоль стен стоят мраморные плиты с рубильниками.

Бокай был один в обширном зале. На столе, покрытом красным сукном, — телефонный аппарат, газеты и журналы.

— Вот так кочегар! — сказал Жанабыл, входя в зал.

Бокай вскочил.

— Жанабыл, Мейрамжан!.. А чем я плох?.. Садитесь!

— Вы же писали, что работаете на новой станции кочегаром, — напомнил Жанабыл.

— А кто же я, как не кочегар? Большая станция на Каргрэс — родная мать моей станции. Сами мы не вырабатываем ток, только принимаем его от Каргрэс и распределяем по городу.