Виктор Степанов - Серп Земли. Баллада о вечном древе

А сейчас, в эту минуту, где-то в необъятной, еще пышущей жаром степи его Владик шел по бетонной дорожке на космодром, чтобы в последний раз перед стартом примериться к космонавтскому креслу.

— Вот она, наша родительская жизнь, — вздохнул Николай Григорьевич, возвращаясь в действительность.

Но пора было прощаться. Из своей комнатки на наши раздававшиеся уже из прихожей голоса вышла Ольга Михайловна. С глаз ее как будто спала краснота, лицо просветлело, и знакомая грустная улыбка тронула ее губы, когда я начал откланиваться.

Через несколько дней я улетел на Байконур. Там уже все жило предчувствием старта. Владислава Волкова я встретил в гостинице за бильярдом — пренебрегая субординацией, он успешно обыгрывал начинающего переживать поражение генерала Каманина. Каково же было мое удивление, когда, загнав в лузу последний победный шар, Владислав, словно только меня и ждал, обернулся и проговорил с разоблачающим видом:

— Я уже все знаю. Спасибо за приветы.

Через сутки после раскатов байконурского грома ликующий голос диктора передал сообщение ТАСС — я берегу его до сих пор:

«Продолжая намеченную программу научно-технических исследований и экспериментов кораблей «Союз», 12 октября 1969 года в 13 часов 45 минут московского времени в Советском Союзе произведен запуск второго космического корабля — «Союз-7». Экипаж космического корабля: командир подполковник Филипченко Анатолий Васильевич, бортинженер Волков Владислав Николаевич, инженер-исследователь подполковник Горбатко Виктор Васильевич. По докладу командира корабля товарища Филипченко участок выведения на орбиту пройден нормально. Все космонавты чувствуют себя хорошо. Бортовые системы работают нормально».

«Сейчас Николай Григорьевич услышит это сообщение и увидит Владислава на экране телевизора, — подумал я тогда, почему-то вспомнив заплаканные глаза Ольги Михайловны. — Все прекрасно. Все хорошо».

И уже в Москве, вернувшись с Байконура, я не выдержал и позвонил в дом на Ленинградском шоссе.

— А, это вы! — сразу узнал меня Николай Григорьевич. — Все отлично! Ждем, ждем, у нас как раз гости!

В трубке, заглушая этот радостный голос, слышалась любимая песня Владислава о Подмосковье, где пахнет мятою трава. Но в гости я так и не попал.

«Союз-7» благополучно сошел с орбиты на Землю, и звездочка, как бы ненароком прихваченная в высоком небе, заблестела на пиджаке Владислава.

А через два года я вновь провожал его на космодроме — вместе с Георгием Добровольским и Виктором Пацаевым Владислав стартовал на «Союзе-11», чтобы на космической орбите состыковаться со станцией «Салют» и работать в этом доме не день, и не два, и не три.

Владислав старался казаться спокойным: летел-то второй раз! И все же у самого трапа, обернувшись и доглядев на меня погрустневшими, совсем как материнскими глазами, признался:

— А ты знаешь, я опять сказал маме, что уезжаю в командировку.

Замотавшись в делах, я не позвонил старикам и не поздравил их в тот день, когда тройка отважных перекочевала из корабля на станцию и начала свои труды. Впрочем, мы, земляне, ничему уже не удивлялись, разве только забавляли нас несуразные, стоящие иной раз ногами на потолке люди или плывущие в воздухе карандаши. О времени же, проведенном на борту станции, зримее всяких календарей говорила закустившаяся на чуть одутловатом, но, как обычно, веселом лице Владислава бородка.

Не помню, когда точно, кажется уже на завершении программы полета, о конце которой я приблизительно знал, мне позвонил Николай Григорьевич:

— Что-то не вижу вестника. Вестей не слышу!

Посмеиваясь, ответил я ему, что вестей полны газеты, а уж главное сообщение не замедлит. Эти слова, кажется, успокоили его, а я, вдруг вспомнив у трапа погрустневшего Владислава, попросил к телефону Ольгу Михайловну. Она, наверное, стояла рядом, ловила каждое наше слово и поэтому тут же взяла трубку.

— Ольга Михайловна! — крикнул я как можно бодрее. — Ну как?

— Что как? — настороженно отозвалась она.

— Как настроение? Здорово ребята работают, а?

— Да с виду вроде так, — согласилась она. — Только Владик уж больно усталый. Какой-то он не такой… Непривычный…

— Все будет прекрасно! Вот увидите! — заверил я.

— Ну, спасибо вам, спасибо, — сказала Ольга Михайловна.

На другой день я был уже в Караганде, мы начали готовиться к встрече «Союза-11». Медики настраивали свои мудреные приборы, повара изощрялись в сочинении меню… В одной из кастрюлек — мы знали это точно — закипал любимый украинский борщ Владислава. Все шло по программе. По программе раскрылся в небе оранжевый цветок парашюта, по программе плавно лег на траву спускаемый аппарат, по программе был тут же ловкими руками отброшен люк.