Владимир Глушаков - Цветение калины

— Ладно. Будут тебе бонки и валики, — заверил он мастера Геню. — Но и ты, гляди, не подведи.

— Когда будут? — Мастер Геня выдерживает последовательность в разговоре с начальником смены.

— Через два часа.

— Вот это деловой разговор. Грузин для чего усы носит?.. — И мастер Геня под настроение тратит еще несколько минут своего и чужого времени на свежий анекдот.

В третьем механическом положение сложное — идет реконструкция, поэтому, прежде чем туда отправиться, Иван набирает номер телефона диспетчера завода и делает уточнения по ряду аварийных деталей. Дело в том, что третий механический старается в первую очередь обеспечивать главный конвейер, а прессовый — промежуточное подразделение — у них на втором плане. В этом вся загвоздка. А то, что из-за них прессовый по десятку наименований простоит, а из-за прессового в свою очередь будет потом то и дело притормаживать сборочный, начальство токарей и расточников меньше всего волнует. Ситуация знакомая, но не безнадежная, если не упустить время и «клевать» их брата по всем доступным каналам.

Картина по дефициту обычно вырисовывается к девяти часам. В корпусе уже полно посыльных, просителей, начальников смен… До их прихода Иван успел отправить несколько электрокаров с имевшимися в наличии деталями «вслепую», поэтому именно теперь важно сориентироваться в обстановке. Один за другим к Ивану подворачивают начальники смен из других цехов.

— Кронштейн и втулку подавать думаешь? — Бесцеремонный, привыкший брать на арапа Федор Чорный из сборочного давит Ивана пасмурным взглядом из-под смоляных клочковатых бровей.

— Обеспечено! — уверенно бросает оказавшийся рядом заместитель начальника корпуса по производству, который, похоже, обхитрил всех, успев по пути на работу заглянуть в цехи-смежники и поинтересоваться, что у них лежит в ящиках.

— Да осталось-то каждого наименования на самом донышке! — косит голубыми, дымящимися злостью белками сменный на некстати подвернувшегося зама.

— Не волнуйся — просчитано. На сегодня хватит, — безапелляционным тоном заверяет тот. Небольшой и плотный, как мешок с мокрыми опилками, с зачесанной на лоб почти от уха единственной ржавой прядью волос, он хитренько прищуривается на глыбистого сурового Федора Чорного, грозит ему обрубковатым пальцем. — Привык, понимаешь, с запасом работать. А ты хоть раз как все…

— У меня же на утро кронштейн выйдет! Соображаешь, Лукич, или нет?.. — сопротивляется изо всех сил посыльный из цеха сборки. — Тебе утром отчитываться в производственном отделе за график сборки?! Жлоб сморгонский!

— Дадим. Собирайте только! — хлопает его по плечу Иван, давая понять, что разговор закончен.

Дотошный народ — начальники смен. Григорий Жихарь, однорукий верзила из четвертого механического, применяет иную тактику: успел раньше хозяев обнюхать все углы прессового, заглянуть в ящики и на стеллажи и теперь с полной уверенностью заявляет:

— У тебя, слушай, нет «бронзы». А у меня в цехе половина сдельщиков — поимей это в виду.

Иван, приняв к сведению информацию, не знает — расстраиваться или благодарить Жихаря.

— Выясним, — сдержанно кивает. — Что у тебя еще?

— Чего выяснять? — наступает Жихарь, нервно теребя засунутый в карман пиджака пустой рукав. — Тут действовать надо! В термичке «бронзой» и не пахнет.

— Значит, из штамповочного не подвезли… Сейчас я им всыплю чертей! — порывается идти Иван, но Жихарь удерживает его за рукав:

— Был я и там — сидят, не штампуют. Бронзовую ленту до сих пор не завезли. Звони в диспетчерскую…

Удачно выйдя на диспетчера и договорившись насчет ленты, хотел обрадовать этим Жихаря, но на его месте стоял уже Семен Ароп, тоже начальник смены, — стоял и не моргая смотрел на Ивана.

— Тебе чего?

— Не вижу триста сорок четвертую крышку.

— Какую?.. — Сдерживая раздражение (к разным людям за три года выработалось свое отношение, порой странное и необъяснимое, вот как к этому тщедушному еврею), Иван просит назвать полный номер детали на случай, если ее придется заказывать, хотя и догадывается, о чем тот просит.

Посыльный из экспериментального мгновенно, как автомат, выдает:

— Сорок семь ноль шесть триста сорок четыре.

Это неожиданно подкупает в нем, и Иван, чувствуя за собой неясную вину, порывается тут же бежать в красилку — искать запропавшую крышку.

— Нет штамповки! — подсказывает вдогонку Семен Ароп.

— А на прессах смотрел? — спрашивает Иван, охотно подозревая, что Семен уже и там побывал.