Лев Канторович: Рассказы (1939-1941 годы)

Пограничник низко пригнулся, маскируясь в снегу, и его собака тоже распласталась за снежным прикрытием.

Человек не заметил ничего и пошел дальше. Он пробирался в кустах, и ветки кустов тре­щали, и снег осыпался с них.

Тогда пограничник пополз за сугробами. Его собака ползла рядом с ним. Иногда пог­раничник оборачивался и тихо шептал в ухо собаке:

— Ползти, Шарик!.. Ползти.

Шарик полз. Он полз очень старательно и казалось, что он подражает движениям че­ловека. Шарик, передвигая согнутыми лапами, не подымаясь с земли, извивался и быстро полз. Он не отставал от своего хозяина.

Шарик дрожал от нетерпения. Его зубы оскалились, и шерсть на спине встала дыбом. Он переступал передними лапами, в любую минуту готовый броситься вперед.

Пограничник молча погрозил Шарику паль­цем. Шарик не издал ни звука. Он посматри­вал то на хозяина, то вперед, туда, где между ветвями деревьев мелькала спина человека и черной собаки. Шарик понимал, что нужно ждать команду.

Пограничник снова пополз, и Шарик полз рядом. Снова, сокращая по прямой петлю, ко­торую делал по лесу человек с собакой, по­граничник и Шарик оказались совсем близко от врага.

Теперь настало время действовать.

Когда человек с собакой прошел мимо, по­граничник отцепил карабин на ошейнике Ша­рика и крикнул боевую команду собачьей атаки:

— Фас!

Как тугая пружина, разогнулось тело Ша­рика, он стремительно пронесся и с размаху прыгнул на спину человека с черной собакой. Все смешалось в облаке снега. Последнее, что видел пограничник, была черная собака, огромными прыжками убегавшая в сторону густых зарослей кустарников.

Но Шарику помощь была не нужна. Когда Иванов добежал и рассеялся снег, взрытый упавшим человеком, стало видно, что Шарик сидел на спине врага и зубами держал его за шиворот. Человек лежал неподвижно, вытя­нув руки вперед.

Пограничник нагнулся, ловким движением сунул руку в карман тужурки задержанного и вытащил маузер.

— Ого! — сказал пограничник, значительно взвешивая пистолет на руке.

— Шарик, довольно! Ко мне, Шарик! Шарик!

Явно неохотно Шарик оставил человека и подошел к хозяину. Человек медленно встал. Все лицо его было в снегу. Он побелел от снега.

Пограничник направил на задержанного на­ган и маузер. Пограничник был гораздо ниже ростом, чем задержанный. Вся фигура погра­ничника казалась маленькой и хрупкой рядом с массивным великаном—задержанным.

— Руки! Руки все-таки поднимите,— спокой­но сказал пограничник, дулом нагана показы­вая на руки задержанного.

Глядя исподлобья, задержанный медленно поднял руки. Так он казался еще больше. По­граничник смотрел на него снизу вверх.

— Спиной! Спиной попрошу повернуться, — сказал пограничник. Он был спокоен и дело­ вит. Он вёл себя так, будто не произошло ничего особенного.

Задержанный медленно повернулся спиной.

Шарик лаял и крутился, лапой теребя ноги пограничника.

Иванов прекрасно понимал, что волнует Шарика: от того места, где они стояли, к ку­стам вели следы. Следы исчезали в лесу. Чер­ная собака убежала в лес.

— Шарик, вперед! — пограничник крикнул так громко и так неожиданно, что задержан­ный вздрогнул и слегка присел. Мимо него пулей пронесся Шарик.

Пограничник задумался. Он думал несколько секунд. Задержанный переминался с ноги на ногу.

— Идите вперед,—сказал пограничник.

Задержанный двинулся с места.

Пограничник шел за ним.

Задержанный шел с поднятыми руками.

Некоторое время шли молча.

— Послушайте, вы...— сказал задержанный.

Пограничник молчал.

— Послушайте, гражданин, — голос задер­жанного дрожал. Задержанный извивался, за­искивая перед маленьким пограничником.

Пограничник молчал.

— Дорогой товарищ! Я хочу предложить вам...

Пограничник молчал.

— Некоторая сумма денег...

Пограничник молчал.

— Некоторая значительная сумма... — задер­жанный опустил руки и хотел повернуться к пограничнику.

— Руки! — сказал пограничник. — Руки не опускать!

— Нет, я ничего, гражданин начальник! Вы не беспокойтесь...— задержанный снова поднял руки. —Я очень хорошо понимаю... Но в твер­дой валюте, довольно значительная... сто или, там, полтораста рублей золотом.

Пограничник молчал.

— Двести,— сказал задержанный.

Молчание.

— Двести пятьдесят...

Молчание,

— Триста... Четыреста...

Пограничник вздохнул и дулом маузера сдви­нул шлем на затылок.

— Ну, как тут удержаться? — задумчиво сказал пограничник.— Как удержаться и такому гаду не двинуть по морде?..