Юрий Красавин - Хорошо живу

Солнце им светит, жаворонки поют… Вот дорога огибает угол поля и вливается в деревенскую улицу. Они идут по красному посаду, и все липенцы выходят на улицу, чтобы видеть их, и каждый от своего дома приветствует молодых, а бабы говорят о его жене: «Какая красавица! Прямо королева…»

Они подходят к родному дому; он отдирает доски, которыми забиты окна и двери, и распахивает створки настежь: «Это твои владения, королева. Вступай и царствуй».

И вот уже свежо пахнут вымытые полы, повешены на окна занавески, и он, хозяин дома, сидит на ступеньках крыльца, а из открытого кухонного окна слышно потрескивание какого-то жарева. Потом в окне появляется его королева — у нее коса через плечо, ямочка на щеке и чудный голос: «Иди завтракать, милый». И тепло, и уютно, и чисто, и молодо в его родном доме!..

Солдат чуть застонал и открыл глаза. Старушка, сидевшая напротив, участливо посмотрела на него, спросила:

— Зубы болят, сынок?

— Хуже, — вздохнул он. — Сердце болит.

Она покачала головой:

— Такой молодой…

Действительно, такой молодой, а как все получается нескладно! Целый год переписки, ожидания, радостных планов. Целый год! Это же почти вечность! «А разве вам было неинтересно?» Как она может так говорить! Ведь это затеялось не от скуки. И не ради забавы. Нет, он серьезный человек, а серьезные люди такими делами не шутят.

«Эх, ты!..» — вздыхал солдат.

Погоди-ка, а собственно, на что он обиделся? Она королева и разве на такого может рассчитывать? Тот, кого она достойна, будет выше ростом, стройнее, красивее. И умнее, и добрее… Ведь она писала ему, солдату, уверенная, что он именно такой. А разве он ей пара? Положа-то руку на сердце, как не признать свое несовершенство! Так за что же ее так строго судить? Она достойна большего.

А если с другой стороны рассудить, почему же он ее недостоин? Кто скажет почему? И как это так… Нет, погодите!

Солдат опять закрыл глаза и прикрыл их ладонью. Он думал, и думал долго. Потом словно очнулся.

— А что, мать, — спросил он у старушки, — ты не знаешь, какие заводы есть в этом городишке?

— Знаю. Один кожевенный, кожи делают. А то всё учреждения да конторы.

— И что, молодежи много на этом заводе?

— А куда ж ей, молодежи, деваться, как не на кожевенный?.. Выбирать-то не из чего.

Час спустя солдат сидел в отделе кадров единственного здесь завода. Там были три солидные женщины, и с одной из них он беседовал:

— Слесарем могу работать, электромонтером…

— Нет, таких специальностей пока не требуется.

— Плотничать умею, столярить…

— У нас всего плотников-то двое-трое. Больше не нужно.

— Шофер второго класса.

— Ох, укомплектовано. Вы поймите, у нас городок небольшой, предприятий, кроме нашего, нету, и потому устроиться на работу сложно. Вот хотят филиал электровакуумного завода у нас строить, тогда приезжайте.

— А в охрану не нужно нам? — спросила одна из женщин. — Может, он в охрану согласится? Человек только что из армии.

— Туда вчера уже приняли. Больше им ни к чему.

Начальник отдела жалостливо смотрела на солдата. Он очень понравился ей, хотя и не шибко видный из себя парень: белесые брови, конопушки на лбу, непослушные волосы не ложатся в прическу, торчат. Но была в этом парне покоряюще мужская твердость, и взгляд был прям и смел.

— А еще что вы можете? — спросила женщина в надежде, что обнаружит в нем еще какой-нибудь талант.

— На тракторе могу, на комбайне…

— У нас кожевенный завод.

— Верно. Еще каменщиком работал, недолго.

— Нет, — вздохнула она. — И каменщиков нам не требуется. В любом другом месте вас с руками оторвут, а у нас вам просто не везет. Сходите на пристань, в охотохозяйство, к железнодорожникам.

— Я хочу к вам, — хмуро сказал солдат, разглядывая свои руки с таким видом, словно был в недоумении: как же это они здесь ни на что не годны! — У вас ведь тут молодежи много?

— Не то чтобы очень много…

— Сюда ведь городская молодежь идет?

— К нам в основном.

— Вот видите!

Женщина маялась от сочувствия к нему:

— Что бы такое для вас придумать!

— Может, за старшего «куда пошлют»?..

— Зачем же!.. Вы квалифицированный работник. У вас золотые руки!

— А можно разнорабочим?

— Можно.

— Тогда оформляйте, — решительно сказал солдат.

— Да вы подумайте хорошенько.

— Оформляйте.

Женщина пожала плечами и велела писать заявление.

Вечером в набережном саду солдат увидел свою королеву и долго наблюдал за ней из-за ограды. Она не была самой нарядной в толпе танцующих, но она была краше всех. Вокруг нее не редела свита, и у нее не было недостатка в кавалерах, но ни одному из них она не отдавала предпочтения. И еще: королева никого не ждала. Это он ясно почувствовал.