Александр Авдеенко - В поте лица своего

— Ничего себе.

— И только?

— Коньяк выдыхается. За тебя, Митяй!

Чокнулись, осушили рюмки, закусили сыром и шоколадом, малость повеселели и возобновили деловой разговор.

— Итак, ты говоришь, батько, что наш комбинат выглядит ничего себе. Скупо сказано.

— Могу расщедриться. Велик ты и славен, первенец пятилетки! Завод заводов. Флагман черной металлургии! Броневой щит Родины во время войны. Но, милый ты мой, почему сегодня так захламлена твоя территория? Почему ты, седобородый патриарх, зарос мхом, грязью? Почему от тебя дурно пахнет? Почему неухожен — давно не мыт, не стрижен, не чесан?

— Разлюбил ты свое детище, батько!

— Люблю! Потому и не могу видеть его сопливым. Много лет он был сильным, пригожим, на диво работящим, без морщин, свежим, кровь с молоком, а теперь…

— Ничего не вечно под луной. Наш комбинат выплавил на своем веку двести миллионов чугуна и четверть миллиарда стали. Прокатал несметное количество горячего металла. Воспитал тысячи и тысячи героев труда. Прикрыл грудью Родину в тяжелое время войны с фашизмом. Поднял на своих плечах восемь пятилеток, замахнулся на девятую. Не зазорно патриарху внешне чуть и поизноситься. Но сил у него не убавилось.

— Чьи слова ты произносишь, Митяй?

— Как это чьи? Собственные!

— На уме у тебя совсем другое. Талантливый инженер, опытный партработник, ты прекрасно понимаешь, что комбинат нуждается в основательной чистке и мойке, в обновлении старых цехов, в коренной реконструкции.

— Это верно, но из другой оперы…

— Нет, из той же самой. В ежедневной, ежемесячной погоне за планом Булатов теряет стратегическую перспективу, и ты невольно помогаешь ему в этом.

— Я обязан помогать ему.

— У тебя на плечах своя голова. И притом светлая.

— Голова заместителя и главного инженера не имеет никакого юридического и морального права возвышаться над головой директора…

Он осветил свои темные слова дурашливой улыбкой, но это ему не помогло.

— Перед кем прибедняешься? Зачем? Я ведь тебя давно знаю.

Митяй помолчал, подумал и, став серьезным, сказал:

— Да, верно… Знаю, как и ты, что наши домны, мартены, блюминги работают на износ. Стареют с каждым днем, с каждой выданной плавкой чугуна и стали. Мы нуждаемся в срочном обновлении всех производственных агрегатов. Всех! Промедление смерти подобно. Сегодня комбинат дает план. И завтра, и через год даст. Однако эту пятилетку выполним с трудом, с натугой. Мы давным-давно выжали из оборудования все. Перекрыли проектные мощности. Использовали внутренние резервы. Сегодня наш комбинат флагман черной металлургии. Но скоро нас могут обогнать другие комбинаты, где построены новые, более мощные и более технически совершенные домны, кислородно-конверторные цехи. Мы должны немедленно перевооружиться, если не хотим попасть в число отстающих. Научно-техническая революция стучится во все наши цехи…

Воронков опять улыбался, смотрел на меня сквозь выпуклые стекла очков чистейшими глазами.

— Не пойму я тебя, Митяй. Кто же, как не вы с Булатовым, должен ставить в верхах вопрос о реконструкции комбината?

— Поставили! Реконструируем! Но далеко не так, как надо. Вот мы и подошли к самому сложному… Реконструкция любого предприятия при существующих ныне условиях — дело, прямо скажем, героическое и не всегда благодарное. Такого рода инициатива, как правило, находит поддержку в Госплане, горкоме, обкоме партии. Как будто все хорошо. Но все трудности, все препятствия еще впереди. Организации, которым поручено проектировать реконструкцию металлургических предприятий, с неохотой выполняют наши заказы. Им, видите ли, невыгодно крохоборничать!.. Дальше. Организации, призванные обслуживать металлургов, как черт ладана избегают «малообъемных», «легковесных» работ по реконструкции цехов. Организации, ведающие материальными фондами, не учитывают потребности предприятия, которое рискнуло на коренную реконструкцию, в металле, цементе, лесе, оборудовании, по своему усмотрению снижают нормы снабжения. Но не только чужие министерства и ведомства ставят в тяжелое положение тех, кто отважился на реконструкцию. Даже родное министерство держит обновляемое предприятие в черном теле. «Вы занялись реконструкцией, — рассуждают там, — очень хорошо, честь вам и слава. Но, будьте добры, выполняйте по чугуну, стали и прокату план, как и раньше, до реконструкции. Если в ближайшие дни не улучшите основную работу, мы вас прижмем рублем». И прижимают. Уменьшают размеры премий. Или совсем их не дают!.. Так что стоит за реконструкцией, ежели смотреть в корень!.. Так что не спеши предать нас с Булатовым анафеме за невысокие темпы в деле реконструкции комбината. Виноваты. Но достойны сочувствия, понимания…