Михаил Лоскутов - Немного в сторону

Это были годы, в которые очень многие люди учились многому.

Учился и скрипичный мастер. И может быть, он вовсе не думал бы о прошлом, если бы о нем не напоминали ему со всех сторон длинные человеческие языки.

В ветхом рубище ходил он по улицам Одессы.

— Это моя порфира, — добродушно говорил он. — Много ли мне нужно? Передо мной будущее. Мое богатство никто не может украсть.

На него показывали пальцами. Добрянский стал достопримечательностью, оригиналом — Диоген в бочке. За его спиной шушукались, и сплетни вокруг его имени расползались гораздо шире Одессы, и хотя никто ничего толком не знал, но каждый считал и считает себя обязанным высказаться: о каких-то странных идеях старика, о каких-то исчезнувших скрипках, о Кубелике, который, мол, забросил его «Германию»…

Да, сплетня имеет хорошую пищу. В 1913 году Ян Кубелик, приезжая в Россию, имел и «Императора» и «Германию».

— «Император» нужен мне для концертов с небольшой аудиторией, — заявил он Добрянскому. — Там он может заменить «Германию». И потом нельзя же показать публике такую драгоценность, как «Император», — лучшего Страдивария на земле…

Потом «Германия» вдруг бесследно исчезла. Она пропала в Европе и нигде до сих пор не появилась. Где же «Германия»? Ни один документ не отвечает точно на этот вопрос и, наверное, никогда не ответит.

Есть темные для истории деяния, они совершались как бы под покрывалом.

Есть сокровенные записи семидесятитрехлетнего мастера, когда жизнь на склоне, когда первая горечь — в прошлом, они — сокровенные дневники души, порукой их правды — безупречной честности жизнь старика. Да будет позволено мне вынуть оттуда одну небольшую сцену.

…В 1927 году Ян Кубелик опять совершал мировое турне. Он опять заехал в Одессу. Знаменитый виртуоз опять остановился в Лондонской гостинице, как и тогда, в мартовский день 1910 года. С тех пор прошло семнадцать лет.

В вестибюль блестящей гостиницы вошел сгорбленный старик и спросил Кубелика. Кубелика? Швейцары с недоумением посмотрели на пальто старика и нерешительно пожали плечами. Да, Кубелика. В это время на лестнице кто-то радостно крикнул: «Мосье Добрянский!» Это знакомый индеец. Да, все такой же, этот бравый телохранитель скрипки. А вот и сам Кубелик; улыбаясь, он спешит вниз по лестнице. Оба они помогают снять со старика пальто.

— Осторожней обращайтесь с моей порфирой. Она может рассыпаться в клочки, — шутит смущенный старик по-немецки.

Они поднимаются наверх. Те же апартаменты, те же улыбки, тот же немецкий язык — все, как тогда… Только нет «Германии».

— Где же «Германия»? — прямо спросил старик.

— «Германия»… — смущенно ответил виртуоз. — Я вам говорю правду: ее похитили. Она пропала из вагона поезда, в котором я с семьей вынужден был бежать в Италию, во время венгерских событий. Увы…

Тут в комнату вошел аккомпаниатор Кубелика, профессор Давид.

— Вы как думаете? — спросил профессор Давид.

— Я откровенно расскажу слухи. Первый вариант: «Германия» продана в Америке. Второй: заплачены большие деньги, чтобы «Германия» молчала, а Кубелику дана возможность приобрести «Императора». Третий: «Германия» оказалась плохой…

— Неправда! — возмущенно закричал виртуоз. — Это все распространяют скрипичные мастера, — сказал он, обращаясь к профессору Давиду. — Они терпеть не могут Добрянского за то, чего они сделать не могут!

Он схватил со стола свой портрет.

— Вот. Пусть все знают, что мы прежние друзья!

Он написал на портрете по-немецки:

«Моему милому старому другу Добрянскому — при возобновлении дружбы».

Больше они не встречались.

Кубелик живет в Европе.

Его портрет лежит в мастерской Добрянского.

У нас нет оснований не верить словам знаменитого виртуоза. Мы будем говорить о вещах, которые известны:

1. Торговцы скрипками держат в своих руках на многие миллионы рублей товара.

2. Они не могут относиться спокойно к появлению нового типа скрипки и существованию ее в руках мирового скрипача.

3. Скрыть или использовать «Германию» невозможно, так как эта скрипка особой формы. Ее устранили с тем, чтобы на ней никто не играл.

4. О похищении «Германии» у Кубелика — таком сенсационном событии — нигде не напечатано ни слова и не было слышно ни звука. До сих пор эту тайну знают лишь несколько человек. Когда же Кубелик потом, спустя некоторое время, продал «Императора» — об этом долго и со вкусом трубилось в газетах.

Продал же он своего «Императора» за один миллион долларов. Вот и вся история с «Германией».